Добрый день Алексей Викторович , с удовольствием читаю ваши книги, вчера вот за день закончил читать Летоисчесление от Ионна. Вы как то не раз проговаривали в своих интервью , что обращение людей в прошлое, ни всегда хорошее занятие, в этом есть свои плюсы и свои минусы. Как по вашему современному человеку нужно отностится к истории собственной страны? Почему в нашей стране, на фоне всего этого просходит раскол? Когда умные люди скажем политологи, писатели, философы, общественные деятели , постоянно пилят историю?
Почему одни за белых другие за красных мне это понятно. А вот когда какую-то эпоху пытаются ампутировать из истории страны мне не понятно. Разговариваешь с человеком про Ссср , с пеной урта кричат что там только всех убивали, а до революции все жили богато и ходили в белых перчатках, разве это правильный подход к воспитанию молодежи? Да и всего общества в целом? Какой у вас взгляд на все это?
Спасибо.
Добрый день, Евгений.
Восприятие истории очень многообразно. Например, "Летоисчисление" - это не исторический роман, а мистерия в исторической оболочке. Суть этого романа - размышление о сакрализации власти: как она (сакрализация) началась на Руси и к чему приводит. Но роман - не пересказ реальных событий эпохи Ивана Грозного.
В целом же, так сказать, в магистральном понимании восприятие истории является следствием состояния общественного сознания. Если искажение истории продиктовано не художественными соображениями (как в "Летоисчислении"), то каждому виду искажения соответствует своя проблема общественного сознания. Например, в обществе нет единой ценности свободы, и история истолковывается то с точки зрения малозначимости свободы ("красные были правы"), то с точки зрения важности свободы ("белые были правы"). Или другой пример. В обществе власть обладает сакральностью, следовательно, всё, что вне власти (вне столицы), не важно - отсюда пренебрежение к важности истории России в её "нестоличных", "нецарских" изводах (история Урала или Сибири - это "краеведение", церковный раскол или пугачёвщина - так, ерунда). Или третий пример. В обществе нет уважения к авторитетам и компетенциям, поэтому утверждения профессиональных историков в расчёт не принимаются (историки утверждают, что СССР сам довёл себя до краха, но мы-то знаем, что его развалили ЦРУшники и предатели). Или четвёртый пример: у социальной группы нет аргументов для доказательства своей точки зрения, и в качестве аргумента она перевирает историю (сторонники тоталитаризма игнорируют альтернативные национальные форматы свободного общества: вечевые республики, казачьи войска, раскольничьи общины). И так далее. Я упрощаю, но смысл понятен.
В сложившихся обстоятельствах рецепт здравого смысла вполне очевиден: трезво разобраться в себе и слушать неангажированных профессионалов.
Здравствуйте, Владимир.
Да, очень интересен - но как читателю, а не как писателю или исследователю.
О сути Вятской республики мне рассказал историк Евгений Бурдин. Он подготовил замечательную книгу о волжском разбое - "Сарынь на кичку!", однако издать эту книгу в Москве не получилось (книга-то не про московский разбой). Бурдин по этапам (по главам) прослеживает эволюцию волжского разбоя. Одна глава посвящена ушкуйникам - их грабительским походам на Тверь, Ярославль, Нижний Новгород, Жукотин, Булгар и Сарай. Бурдин объясняет, что ушкуйничество явилось русским наследием норманнов, по-русски - мурманов или варягов, с которыми новгородцы были прекрасно знакомы. То есть разбой как государственная стратегия из Скандинавии перекочевал на Русь: варягов сменили ушкуйники, моря поменялись на реки, Европа - на Русь и Орду. Образ ушкуйников воплощён в былинах, в персоне Василия Буслаева. Бурдин рассказывает о самых больших походах ушкуйников и вызванных ими конфликтах между Новгородом и древнерусскими княжествами. Разумеется, рассказывает о судьбе и свершениях самого известного ушкуйника Анфала Никитина. Рассказывает и о Вятской республике, основанной ушкуйниками, где Анфал в борьбе за власть навёл немало шороху. Не теряю надежды, что когда-нибудь книга Бурдина будет доступна всем. Без неё Россия и Волга - "не полные". Как и без Вятской республики история российской государственности с дырой.
Уважаемый Алексей Викторович, здравствуйте. Я читаю мало, можно сказать вообще не читаю. Но вот в феврале проезжая ночью на машине пермский край решил послушать аудиоверсию "Сердце пармы" которую скачал давно, за бортом была очень заснеженная книжная атмосфера - того и гляди промелькнёт среди косматых елей ламия на лыжах... в общем я втянулся и по возвращению проглотил роман до конца в бумажном виде. А ведь уже и забыл то детское чувство когда книжка тебя уносит в другой мир! А теперь думаю, Калина ведь бессмертным так и остался и возможно ходит сейчас среди нас? Если так, то кем он мог найти себя в нашем мире? И еще вопрос: князь Михаил оказался перед сложным выбором и в итоге покорился судьбе, насколько здесь уместно проводить параллель с сегодняшними событиями и как Вы сами относитесь к подобного рода вопрсам?
Здравствуйте, Юрий.
Рад, что у вас так удачно сложилось с этим романом.
Калина - человек, соединяющий два мира: Парму и Русь. Кем он мог быть сейчас? Думаю, историком (археологом, этнографом) или художником (живописцем, скульптором, писателем или что-то вроде этого).
Князь Михаил покорился не судьбе вообще, а своей личной судьбе. За судьбу своего народа и города он сражался, за себя - нет. Это некая универсалия человеческой жизни как таковой, и её всегда можно увидеть в своей собственной обыденной жизни, так что параллель вполне уместна, если проведена правильно. А к подобным вопросам я отношусь с пониманием, но не всегда могу ответить на них - понятно, почему.
Добрый день! Спасибо за ответ! Продолжим.
1) Деревня Калитино похожа на край в Нижегородской области, очень неожиданно, что в Перми есть кусочек земли, аналогичный нашему. Мы были в том районе: и узкоколейка, и торф - все имеет место быть. Вы были сами на Керженце? Откуда такие совпадения?
2) Здесь говорим про произведение "Псоглавцы", поэтому интересует, какие источники вы брали для описания следующих тем, цитирую ваш ответ ниже: "Источников много, какая тема вас интересует конкретно? История святого Христофора? История изображения Псоглавца? История русского раскола? История керженских скитов?" ?
Добрый день.
Мне странно читать ваши послания.
Вы пишете так, словно русский язык для вас не родной. "Похожа на край в Нижегородской области", "описание следующих тем" - так по-русски не говорят, да и общий строй речи как на допросе.
Вы написали лично мне по личному вопросу; вы знаете, как меня зовут; вы видите, как принято общаться на этом сайте, - и тем не менее не обращаетесь ко мне по имени. По меньшей мере это невежливо.
Для чего вы спрашиваете?
Если вам интересна литература по этим темам, то есть два соображения.
Первое. Роман написан 14 лет назад. С тех пор появились новые интересные книги на эти темы. Например, отличная книга Н.Морохина "Река Керженец" (Н.Новгород, 2021). Вас не интересует то, что написано по этим темам после 2011 года?
Второе. Неужели не проще зайти, например, в Википедию и посмотреть список литературы под нужной статьёй? Литература там приводится вполне адекватно и компетентно. Или просто набрать запрос в поисковике, пользуясь сортировкой по релевантности и здравым смыслом? Надо непременно спрашивать у меня, что и дольше, и трудозатратнее?
Эти два соображения наводят на мысль, что вам не интересны темы сами по себе; вам интересно проверить меня. Но я писал роман, а не сдавал вам экзамен, чтобы подвергаться проверке.
Теперь отвечаю.
Не знаю, откуда совпадение села Ныроб, вымышленной деревни Калитино и реального поселения на Керженце. Торфоразработки я придумал: в Ныробе их нет, на Керженце я их не видел. Сам я проезжал Керженец, когда ездил из Нижнего (точнее, из Бора) в Макарьев; вообще-то я родился в городе Горьком и немало там прожил.
История святого Христофора общедоступна; она изложена на десятках ресурсов в Сети.
Историю изображения Псоглавца я помню со студенческих времён - по образованию я искусствовед, и нам хорошо преподавали русскую иконопись. Сейчас об иконах с Псоглавцем можно прочитать в какой-то из книг серии "Страдающее средневековье".
Библиография по истории русского раскола гигантская. Факты общеизвестны. Моё понимание этого явления как гражданского, а не религиозного сопротивления сформировала книга Г.Кабанова "Мы - староверы" (Оренбург, "Димур", 2004).
Историю керженских скитов я излагал по изданиям Типографии Нижегородского губернского правления (1889, 1894 годы) и по книге "Россия. Полное географическое описание нашего отечества" под редакцией П.П. Семёнова-Тянь-Шанского (многотомник в переиздании типографии "Уральский рабочий", 2006 год), уточняя отдельные вопросы в Сети.
Вы заставили меня ухлопать полтора часа на поиск книг в моей библиотеке - для чего?
Добрый день.
Пока никаких конкретных планов нет.
Добрый день.
Прототипом деревни Калитино отчасти является село Ныроб на севере Пермского края.
Специалисты мне не нужны - я и сам справляюсь.
Источников много, какая тема вас интересует конкретно? История святого Христофора? История изображения Псоглавца? История русского раскола? История керженских скитов? История экспедиции Мельникова? Технология добычи торфа? Леви-Стросс с Проппом?
"Железные караваны" и "Дорога единорога" - малотиражные региональные издания, их давным-давно нет в продаже. Книгу "Message: Чусовая" я не переиздаю уже лет 15-20, я ей недоволен. Книги "Уральская матрица" не существует; цикл очерков "Уральская матрица" помещён в книге "Железный Пояс", которую сейчас можно купить в интернет-магазине Юлии Зайцевой.
Здравствуйте уважаемый Алексей Викторович! Прочитал Вашу книгу "Бронепароходы", впечатлен. Являюсь уроженцем и жителем Ижевска. Видна Ваша доскональность в описании многих событий, явлений, в связи с этим меня не отпускает вопрос:"Почему в конце мая-начале июня 1919 года у Вас два раза упоминается стрекотание кузнечиков, ведь они стрекочут со второй половины июля и весна была не аномально жаркая, обычная?" Спасибо. Отдельное спасибо за книгу.
Здравствуйте, Алексей.
Как-то не подумал я даже о кузнечиках.
Здравствуйте, Андрей.
Казачьих корней у меня никаких нет. Все предки - из Владимирской и Ивановской областей.
"Тихий Дон" я глубоко люблю и бесконечно уважаю. Это одна из высочайших вершин литературы.
Казачеством я заинтересовался тогда, когда писал "Вилы". Изначально пугачёвщина была мне интересна своей "горнозаводской" частью. Но в процессе изучения материала увлекла и "оренбургско-башкирская" часть. Меня потрясла история башкир (Оренбургской экспедиции, то есть появление оренбургских казаков) и, так сказать, универсум степи - в том числе история яицкого (уральского) казачества. Мне повезло наткнуться на произведения забытого ныне казачьего писателя XIX века Иоасафа Железнова; писатель он очень достойный; он описал специфику жизни уральских казаков - их историю, мифологию, быт и внутреннее устройство. Железнов дал мне ключ к пониманию пугачёвщины. Он предъявил яркую идентичность яицких казаков, и я понял, что пугачёвщина - это битва идентичностей.
Последнее моё сильное впечатление на эту тему - работы историка Евгения Бурдина, в том числе его книга "Герои волжской вольницы". Бурдин занимается волжской идентичностью, в частности, волжскими казаками. Он показал генезис волжской идентичности ("вольницы"), где главный культурный герой - Разбойник: ушкуйники (Буслаев) - местные казаки (Ермак) - пришлые казаки (Разин) - разбойники. Если говорить о казачестве, то Бурдин объяснил, как оно сформировалось. Истоки были не на юге, не в Орде, а на севере - в Новгороде, в феномене ушкуйничества, на котором во многом держались русские вечевые республики. Ушкуйники ведь даже сумели организовать собственное "казачье" квазигосударство - Вятскую республику. Ушкуйники из Новгорода и Пскова ходили на Волгу и Дон (Буслаев, самый известный ушкуйник, совершил паломничество в Иерусалим, дважды посетив казаков на острове Раздоры). После разгрома Новгорода ушкуйники утекли на Дон и Волгу, но на Волге были снова разгромлены Русским государством, и перебрались на Яик, поэтому Яицкое войско лишь чуть-чуть моложе Донского. Однако эти войска находились в тесном взаимодействии - казаки ходили друг к другу и укрывались друг у друга, тем самым превратившись для Волги, промежуточной территории, в разбойников (тот же дончанин Разин, например, зимовал в Гурьеве). В общем, это безумно интересная и совершенно недооценённая история, а "Тихий Дон" описывает только её финал. И мне очень жаль, что московские издательства пренебрегли работами Бурдина, который изучает базовые для России темы. Россия как некая самодостаточная целостность зиждется на противоположностях: оседлости эксплуатации противостоит вахтовость освоения, никонианству - раскол, земледелию - промыслы и промышленность, закабалённому крестьянству - вольное казачество. Без этих дихотомий России нет.
Добрый день, Евгений.
Раскол мне очень интересен, но целенаправленно заниматься им я пока не намерен.
Здравствуйте, Алексей!
Меня зовут Александр. Я магистр политических наук, сейчас работаю над диссертацией на стыке областей конституционного права, политологии и истории с особым акцентом на вертикальное разделение властей и федерализм как один из принципов его выражения. Моя цель - понять, как в динамике развивался в России процесс (де-)централизации власти и (де-)демократизации (и какие были развилки), как эти процессы связаны, и как в соответствии с ними менялись центральные и региональные институты власти. Пишу Вам об этом, потому что тематика моего исследования связана с интересом к отдельным регионам России, их особенностям и идентичностям проживающих в них общностях людей, а также к опыту (само-)управления - и соответственно, к нескольким Вашим книгам.
На сегодняшний день я прочитал три Ваши книги - "Ненастье", "Сердце Пармы" и "Вилы". Мой вопрос связан с последними двумя романами (и, вероятно, с теми, которые планирую прочитать в ближайшем будущем). "Сердце Пармы" и "Вилы", конечно, совсем разные по доле художественного вымысла. "Вилы" я как будто бы больше даже воспринимаю как книгу, по которой можно было бы изучать отдельный период времени в истории страны и нескольких регионов России. В обеих книгах в большей или меньшей степени раскрывается история отдельных регионов, народов и сословий (казачество) - как самих по себе, так и во взаимодействии с московским/российским государством. В том числе и через судьбы отдельных героев. Подскажите, пожалуйста, насколько, на Ваш взгляд, корректно было бы ссылаться на них в научных работах в части исторических фактов (в особенности, на "Вилы"), и есть ли у Вас возможность поделиться исторической библиографией романов - в части, касающейся (само-)управления в Поволжье, Урале и на Дону - в территориальном и национальном разрезе (они не всегда совпадают) – а также в части взаимодействия этих территорий и проживающих на них народов / социальных групп (казаков) с московским/российским государством?
Спасибо!
С уважением,
Александр
Здравствуйте, Александр.
Ссылаться на "Вилы" вполне корректно. Все факты в этой книге выверены по источникам, хотя изложены художественным языком.
Тема региональных идентичностей (в том числе и социального их обособления) - моя любимая. Но вы читали, в общем, не те мои произведения, которые касаются этого напрямую.
Уральское обособление я описывал в книгах "Горнозаводская цивилизация" (уральская промышленность XVIII-XIX веков как отдельное государство со своими законами, административным управлением, инфраструктурой, типом расселения и хозяйства, культурой и менталитетом) и "Ёбург" (обособление Урала в "лихие девяностые" и "Уральская республика").
Сибирь как губерния-государство - в романе "Тобол" и книге "Дебри".
Хозяйственное своеобразие рек России (Амур - река-государство, Лена - "олигархическая" река "золотых баронов", Енисей - "американская" река предпринимателей, Печора - "вахтовая река", Обь - "провинциальная Волга", Северная Двина - "река по Карлу Марксу" и т.д.) я описывал в книге "Речфлот".
Я не могу привести вам библиографию, так как она гигантская. Спрашивайте по конкретной теме. Воеводское управление Сибири XVII века - это одно, а "поморские города" той же России XVII века - это другое. Сибирское местничество XIX века - совсем третье. Уральское (яицкое) казачество - отдельная тема. Горнозаводское государство Урала - отдельная тема. Закрытые "атомные" города СССР - отдельная тема. ГУЛАГ - отдельная тема. "Подпольная" раскольничья Россия - отдельная тема. Калмыцкое ханство в составе России - отдельная тема. История татар (сибирских и казанских) - отдельная тема. Башкирская борьба за национальную государственность - отдельная тема. И так далее. Россия на протяжении всей своей истории порождала внутри себя внутренние квази-государства, которые жили по своим законам, отличались от "вмещающего" контекста хозяйством, языком и культурой. По каждой теме есть отдельный корпус научных текстов.
Могу обратить ваше внимание на работы двух историков.
Евгений Бурдин занимается "волжской цивилизации". Начало его большой работы - книга "Герои волжской вольницы" (Ульяновск, "Алдоор", 2024).
Михаил Тимофеев занимается феноменом "текстильных баронов" - книга "Равнинно-фабричная цивилизация" (Иваново, 2023).
Здравствуйте, Алексей Викторович!
У меня два вопроса, которые хотела задать на встрече в Уфе, но не получится)
1. Как нефтяник, не могу не спросить. Почему названию топлива в «Вегатации» вы дали бризол? Ведь это в реальной жизни материал для изоляции? А бризоль это блюдо, мясо в омлете?
2. Один из самых частых вопросов про экранизации книг. С фильмами и сериалами понятно, а вот предлагали ли сделать мультипликацию? Может, Вы сами видите какое-то произведение именно в формате полнометражного мультфильма? Есть же серьезные и фантастические мультипликации.
Буду благодарна за ответы.
Здравствуйте, Далия.
Отвечаю по пунктам.
1. Про изоляционный материал я не знал. Как-то не догадался посмотреть. Я придумывал название, чтобы по духу было похоже на "нефтяное". В "бризоле" можно услышать и "бензол", и "ойл", и "бризантность".
2. Экранизировать что-либо мультфильмом мне не предлагали, хотя лично я вижу "Корабли и Галактику" именно мультфильмом. Однако я написал сценарий полнометражного мультфильма "Конёк-горбунок"; этим сценарием я горжусь, но проект не состоялся из-за кризиса 2008-2009 годов. Вообще к мультипликации я отношусь с большим уважением, последнее сильное впечатление - мультсериал "Планета падальщиков".
Здравствуйте Алексей Викторович. Я простой читатель, поклонник Вашего таланта. Хочу обратиться к делам, давно минувшим - к фильму "Царь", соавтором сценария к которому Вы являетесь. На мой взгляд, образ царя в фильме унижает значение Ивана IV в становлении и развитии русского государства, низводя его до роли мелкого садиста, вождя племени людоедов, озабоченного лишь сохранением своего властного статуса, отягощенного страхом измены и окружившего себя подлецами. А народ русский - это грязные, завшивленные черти, которые ничего кроме плети или горсти монет в грязи, не заслуживающие.
Отсюда вопрос - за прошедшие годы, пересмотрели ли Вы свои взгляды на образ Ивана Грозного или в фильме не тот образ, который вы прописывали в сценарии, а видение царя режиссером Лунгиным?
Здравствуйте, Максим.
Я уже толком и не помню, какого царя сыграл Мамонов. Мой сценарий очень сильно переделан. Мой Иван Грозный - в романе "Летоисчисление от Иоанна".
Сразу скажу, что Грозного я оцениваю как тирана, психопата и разрушителя государства. Но мой роман - не о Грозном: в романе очень много отступлений от исторической основы. Роман - о сакральной природе русской власти; сакральность власти всегда ведёт к тирании госаппарата, раболепию нации и апокалиптичности мировоззрения.
Уважаемый Алексей Викторович! Наверное, я слишком настырный, но вот мои доказательства, что Митю можно воспринимать как биоробота. Привожу цитаты из "Вегетации":
"Он же был частью леса. Порождением леса. Селератный фитоценоз собрал его из убитого Бродяги и нейроконтуров учёного, что работал на объекте «Гарнизон». Сварил себе человека в болотном котле. Но человека ли? Может, биоробота? Фитронного андроида?.."
"Он, Митя, создан, чтобы защищать селератный лес. Создан, чтобы спасти".
"...прежнего Мити больше не существовало. Он лежал в тёмной кабине, оплетённый мицелием и зеленью, будто на хирургической операции, когда в сосуды и в трахею вводятся трубки жизнеобеспечения. Жил уже не он, порезанный ножом и пробитый пулей: жил тот организм, что подчинил себе чумоход. Теперь он принял в себя и Митю — а Митя принял его".
"Он должен был решить главную задачу — устранить угрозу. Защитить лес".
Эти цитаты свидетельствуют о том, что Митя совсем не герой, - в кабине чумохода уже не он, а "тот организм, что подчинил себе чумоход".
Уважаемый Афанасий.
Прокомментирую эти четыре цитаты.
Первые две - это внутренние монологи Мити, которые демонстрируют его сомнения в себе. Сам факт таких сомнений говорит о человеческой природе личности.
Третья цитата противоречит вашему утверждению словами о "прежнем Мите". То есть прежде Митя был человеком и только сейчас стал частью фитоценоза.
Четвёртая цитата вообще не в тему. Решение главной задачи жизни не превращает человека в робота.
А вы сам себе не напоминаете Сикорски из "Жука в муравейнике", который убил Льва Абалкина? Мотив Сикорски понятен: он защищал человечество ("на нас идёт автомат Странников!"), а вы какую идею защищаете, выдавая Митю за робота? Идею моей литературной несостоятельности? Н-да. Если вы так считаете, то я - последний человек на Земле, которого стоит в этом убеждать.
Вы занимаетесь какой-то казуистикой: выискиваете цитаты. Роман состоит не из цитат. Вы за деревьями не видите леса (точнее, почему-то не желаете видеть). Человеческая натура Мити очевидна и явлена всем поведением Мити в романе. Тут не о чем говорить. Митя такой же робот, как Раскольников - серийный маньяк.
Благодарю Вас, Алексей Викторович за предыдущий ответ! Сейчас работаю над докладом "Феномен сказки как мост между культурами в романе А. Иванова "Сердце пармы" и Ваш ответ пришелся весьма кстати.
Позвольте задать ещё вопрос: В данном романе персонаж Калина для меня остаётся загадкой... он и с христианами, и с язычниками... Какой Вы вкладывали смысл в данный образ? Может ли он быть "мостом" между культурами, в конструкции Михаил-Калина-Асыка?
Здравствуйте, Алла.
Вы совершенно правы. Калина - хумляльт, как и Асыка, и он является "мостом", медиатором между христианством и язычниками, русскими и местными, Михаилом и его инородцами.
Могу посоветовать вам несколько новелл из своей книги "Хребет России". Там я как раз рассуждаю о финно-угорском (уральском) происхождении русских сказок. В частности, в новелле "Страшнее сказки" говорю о формировании русского образа Бабы Яги на основе культовых практик уральцев.
