Доброго времени суток!
После просмотра фильма, который понравился, с большим удовольствием прочитала Ваш роман. Можно, конечно, занимательно искать разницу между героями романа и фильма, но мне хочется поблагодарить Вас за замечательный труд. На мой взгляд, роман мягко, ненавязчиво, местами иронично подводит меня, читателя, к размышлениям о Человеке, Жизни, Любви…
Очень понравилось поэтичное описание природы, которое перекликается с душевным состоянием главного героя. В этом есть что-то очень близкое к Л.Н. Толстому, простите за сравнение. И в фильме понравилась эта тонкая грань противопоставления поэтичных пейзажных сцен с основным сюжетом. Интересно Ваше мнение по поводу созданного окружающего мира героя, это же не просто констатация красивого пейзажа, какой смысл вы вкладывали в создание таких удивительных образов природы при работе над созданием романа?
Уважаемая Наталия.
Спасибо. Но мне трудно ответить на ваш вопрос. Зачем в романах авторы описывают природу? Учебники литературы дают множество ответов – и все они для меня правильные, подходящие.
Здравствуйте, Алексей Викторович! Не часто у меня возникает желание написать писателю, более того, оно возникает крайне редко, а еще точнее, оно появилось у меня второй раз за последние, прожитые мною, пятьдесят лет: впервые я написал автору, у которого герой "слаживал в стопку листы бумаги" и рукоятка его кинжала удобно "влаживалась в ладонь". Ну, тут всё ясно... У Вас же мне очень хочется спросить: какого читателя Вы видели перед своими глазами в процессе написания романа "Золото бунта, или Вниз по реке теснин"?
Когда-то моя покойная бабушка, оказавшись в эвакуации на Урале, с радостью побежала в очередь за "бурачками" с надеждой сварить из них своим детям борщ. Вы поняли, что имела в виду моя бабушка, родившаяся всю жизнь до войны прожившая на Украине? Если нет, то тогда кто будет переводить страницы совершенно не понятного, пересыпанного историческими диалектизмами текста Вашего романа обычному читателю, не обремененному историко-филологическим образованием, желающему просто получить удовольствие от интересной историко-авантюрной книжки? По моему мнению, подобная лексическая загруженность текста - банальное неуважение к своему читателю! Желание показать свое превосходство над убожеством необразованного плебса! Извините, но мне больше не хочется читать написанную Вами литературу! Наслаждайтесь своей образованностью, читайте и перечитывайте Ваши произведения в одиночку! А мы, недоучившиеся врачи, инженеры, учителя (и т.д. и т.п.) почитаем что-то более соответствующее нашему, не дотягивающему до Вашей высоты культурному уровню....
Борис Александрович,
я опубликовал ваше письмо на главной странице сайта.
Уважаемый Сергей.
Увы, не так-то просто посоветовать.
История Урала – вещь разноплановая. Что вас больше интересует, например, восстание Пугачёва или взрыв на атомном комбинате «Маяк»? Вообще об истории Урала надо читать двухтомник «История Урала»: Пермское книжное издательство, 1974; Екатеринбург, «Сократ», 2005. Но в целом отличного нон-фикшн много. Например, «Тайны седого Урала», Лев Сонин, Москва, «Вече», 2009.
Точно также и о мифологии. Мифология – наследие этноса, какой уральский этнос вас интересует: русские, башкиры, коми, манси? Уральской мифологии «вообще» нет. Если вам интересна, так сказать, горнозаводская демонология – это классические сказы Бажова.
Алексей Викторович, развейте мои сомнения.
В книге "Географ глобус пропил" Маша Большакова - это олицетворение жены Географа в молодости?
Согласитесь, что маловероятно, чтобы в книге "Географ глобус пропил" Географ за учебный год не узнал, чья дочь Маша Большакова. И вряд ли ее завуч отпустила бы в поход с Географом. Поэтому, в этом смысле концовка фильма мне понравилась больше.
Уважаемый Евгений.
Нет, Маша Большакова – не олицетворение Нади в молодости.
И по поводу вашего замечания о том, что Служкин не знал, что Маша – дочь Угрозы. Да запросто не знал. Разве начальство у нас представляется подчинённым по имени-фамилии-отчеству, рассказывает о своём семейном положении? Нет. Если Служкин не дружил ни с кем из педколлектива (а он не дружил), то никто ему ничего и не сказал. Кроме того, у матери и дочери могли быть разные фамилии. Если вы внимательно перечитаете роман, то обнаружите, что там трижды присутствуют намёки на то, что Маша – дочь Угрозы, только Служкин эти намёки не уловил. И если Маша, предположим, пошла перед матерью на принцип – «Я всё равно пойду в поход с Географом!», - то мать вполне возможно и уступила дочери: ничего в этом нет невероятного. Но вариант, показанный в фильме, - проще, яснее и «однозначней».
Здравствуйте! От лица всех выпускников биологического факультета УргУ хочу Вам выразить благодарность за вашу книгу "Победитель Хвостика". Я очень часто ее перечитываю и у нас, биологов, к ней особенное, очень трепетное отношение. Наверно догадываетесь почему?)))
Скажите пожалуйста, у Виктора Служкина есть реальный прототип или это собирательный образ?
Уважаемая Светлана.
Всем выпускникам биологического факультета УрГУ мой поклон. И благодарность за доброе отношение к «Хвостику». Конечно, я догадываюсь, откуда такое отношение, - все, кто там был, полюбили Биос, аминь.
Прототип Служкина – я сам, хотя, разумеется, вовсе не один в один, а отчасти, и «Географ» - не биографическое произведение.
Добрый день, Алексей Викторович! Самая популярная тема для обсуждения сейчас - это фильм про Географа. Вступлю и я. Присоединюсь к критикам - я тоже ожидала не того. Другой сюжет, другие характеры, другое время и даже какие-то не такие герои. Я понимаю, что фильм не мог соответствовать книге полностью, но он совсем другой! Может быть стоило тогда заявить фильм, как снятый по мотивам произведения и дать героям немного другие имена? И название фильма, допустим, "Географ и его глобус", было бы честнее? Вопросы, скорее, риторические, но я бы тогда фильм рассматривала как самостоятельное произведение и не была бы так разочарована. А еще поздравляю Вас с днем рождения! Он у нас почти общий. Желаю Вам душевного тепла и жить в согласии с самим собой! С уважением, Оксана.
Уважаемая Оксана.
Спасибо за поздравление.
В титрах фильма написано «По мотивам романа…». Этого вполне хватает, чтобы предупредить о «неполном соответствии», а менять имена героев – это нелепо. Я не согласен с вами, что у фильма «другой сюжет» и «другие герои». Сюжет тот же самый – немного изменена фабула; герои те же самые – немного изменены мотивировки.
Не будьте столь ревностны. Фильм не умаляет и, тем более, не отменяет роман. Если роман у вас имеет свою «картинку» - и прекрасно, пусть будут две «картинки», роман и фильм. Для фильма главное – быть самодостаточным произведением, а не отразить первоисточник точь-в-точь. Как раз именно буквальное отражение может оказаться художественной ошибкой. В случае с фильмом Велединского всё прекрасно: фильм самодостаточен, и в то же время роман в нём – жив.
Алексей, здравствуйте. Когда я читал "Географа...", то мне показалась очень важной, практически ключевой следующая фраза: "Я — вопрос, на который каждый из них должен ответить." Я тогда понял это так, что Служкин - это вообще некое пустое место, такая как бы значимая пустота, по отношению к которой каждый из ребят должен определиться и таким образом обрести себя, получить свою идентификацию. Но в ваших комментариях к фильму я совершенно не слышал об этой смысловой стороне текста. Скорее наоборот, вы говорите о Служкине как очень даже присутствующем в жизни всех остальных героев. Это я все неправильно понял или фильм отличается от книги большим присутствием Служкина?
Уважаемый Алексей.
Дело не в разнице фильма и книги. Боюсь, вы неправильно расценили Служкина. Почему же он «пустота», пусть и «значимая»? Как можно самоидентифицироваться в пустоте или по отношению к пустоте? Служкин – человек с очень большим содержанием, иначе не было бы ни романа, ни фильма, ни обсуждения. Надя, кстати, называет Служкина пустышкой. А ещё она называет его лузером, шутом, тряпкой, алкашом, эгоистом и так далее. Если бы всё это было правдой, то не чем было бы говорить после романа (или фильма) – всё уже сказано Надей внутри повествования.
Уважаемый Михаил.
В этом мероприятии я участия не принимал. Меня и не звали. У меня нет к нему никакого отношения, но не потому, что меня не звали. Просто мне оно как-то всё равно, безразлично.
Алексей, добрый день.
На меня роман и фильм "Географ глобус пропил" произвели большое впечатление, хотя я никогда не считал себя сентиментальным человеком. Старею наверно)) Хотел спросить у Вас - по итогам произведения Вам жаль главного героя? Как Вы считаете, Служкин по жизни счастливый или несчастный человек? Почему в книге он так легко уволился из школы? Обстоятельства, конечно, были не очень, но ведь он из-за этого, возможно, лишился шанса "найти себя" в жизни.
Насколько я понял остальные Ваши книги написаны в других жанрах/направлениях, а Географ был написан довольно давно - Вы больше не планируете писать произведения «в духе» Географа?
Заранее благодарен за ответы.
Уважаемый Михаил.
Мне жаль Служкина, но не потому, что он жалкий, а потому что другие не видят его силу, а он не желает показывать. Служкин – человек не очень везучий и не очень счастливый, но отмеренную ему дозу счастья он не профукает, а это уже супер. Из школы он уволился, потому что работа учителя – это не его, он не владеет педагогическими навыками и не может работать хладнокровно. Служкин не терял себя в жизни, он совершенно адекватен, а потому ему не нужен шанс «найти себя». Не все мои романы далеки от «Географа», есть и более-менее близкие, и я не собираюсь уходить совсем из подобных тем и стилистик.
Спасибо за совет почитать роман "Раскол" В.В. Личутина. Непростой оказался текст - по неспешности развития сюжета и по сложности языка почему-то напомнил "Радугу гравитации" Пинчона.
Кроме этого попался на глаза труд Зеньковского "Русское старообрядчество". А вот вопрос у меня из любопытства. Вы сказали, что у вас свой взгляд на раскол, отличающийся от официального. Не могли бы пояснить чем отличающийся и что это за "официальный" взгляд? Спасибо!
Уважаемый Алексей.
Что ж, я могу пояснить, но уже не буду мотивировать.
На раскол я придерживаюсь точки зрения самих раскольников.
Патриарх Никон возжелал взять власть над царём, превратить Россию в теократию. Для этого ему необходимо было стать Вселенским патриархом, то есть подчинить себе греческую церковь. Но он не мог подчинить себе греческую церковь, потому что греческая церковь обрядами сильно разнилась с русской. (Греция была оккупирована турками и в борьбе с оккупантами принимала помощь католической Европы, а потому греческое православие оказалось сильно искажено исламским и католическим влиянием.) Изменить обрядовость греческой церкви Никон не мог, поскольку жил в другом государстве, и он изменил обрядовость русской церкви – провёл реформы. Кто не согласился с реформами, тех объявили раскольником (старообрядцем, старовером) и подвергли репрессиям (физическим, религиозным, гражданским и экономическим).
Русское сопротивление реформам Никона (сопротивление раскольников) было продиктовано здравым смыслом: русская церковь сохранила живую традицию (поскольку Россия не была оккупирована ни мусульманами, ни католиками), а модернизаторы Никона подгоняют разумный порядок жизни под искажения – и всё во имя своих личных сугубо политических амбиций.
(Так в 1917 году естественный порядок жизни страны и общества большевики подогнали под измышленный – и всё во имя собственной власти.)
Ощущение своей правоты и было сутью раскола. Раскол не имел никакого отношения к застою и ортодоксальности: канон на то и канон, чтобы быть незыблемым. Настоящими раскольниками, ушедшими (вернее, угнанными властями) в сторону от законной и магистральной «линии жизни» церкви и общества, были как раз «никониане».
Изгнанные раскольники на окраинах державы построили «параллельную» и полуподпольную Россию со своей экономикой. В социуме раскольников не было крепостного права – здесь сразу формировались капиталистические отношения, поэтому хозяйства раскольников и смогли выжить под прессом репрессий (например, раскольники были обложены двойным налогом – их и называли «двоеданами») и смогли конкурировать с крепостными хозяйствами России (крупнейший рынок Европы – Макарьевская ярмарка – изначально был раскольничьим торгом Керженца и Ветлуги). Лидерами раскольничьих общин были демократически избираемые идеологи (расколоучители, ересиархи) или хозяйственники (старосты, настоятели). Вера (древлеправославие) в первую очередь играла роль гражданства (с вытекающей гражданской моралью).
Сейчас, когда раскол официально признан «яко небывшим», уже не важно, что раскольники были правы, а «никониане» – нет. Слишком давно всё произошло, и нельзя возбуждать рознь исторической вины.
О сути раскола я писал в романе «Псоглавцы» и в фотокниге «Увидеть русский бунт».
Добрый день!
Посмотрел фильм "Географ глобус пропил" и растерялся. Начало логично и взаимосвязано - никчемный гражданин, которого отвергает собственная жена, не работает, потом устраивается в школу, где его презирают ученики. Он сам их презирает от бессилия и возможно интеллигентского этакого чванства.
И вдруг!
В него влюбляется красавица Маша. И другие дамы к нему не равнодушны. Сцена в бане - фурор!!!
У меня впечатление, что всё, связанное с красавицами, тоскующим по Служкину, являются просто его сексуальными фантазиями!
Забитый несчастный человек. И красавицы только в мечтах к нему приходят.
Такое моё впечатление. Вопрос. Так это так и думалось Вами, что Служкин будет мечтать о красавицах, находясь в жизненном низу?
Он понимает же, что всё плохо!! Что он не приспособлен никак! Что красивая жизнь пролетает мимо! И красавицы - это его мечты, не имеющие отношения к реальности.
Спасибо
Уважаемый Илья.
В этой истории про «жизненный низ» и сексуальные фантазии вы ничего не поняли. Там Хабенского вообще играл Безруков, это всё провокация.
Прочитал Ваши комментарии к фильму "Географ глобус пропил", остались вопросы. Простите, получилось длинно...
1. В своём отзыве Вы одобряете киношный образ Служкина. Мне тоже он импонирует, обаяния герой не растерял. Но сложно отделаться от впечатления, что его систематически принижают по сравнению с книжным. Например:
- Уважения и даже увлечения учеников (особенно "отцов") он не обрел. Обсуждают его с презрением, а в походе даже есть сцена, где за ножи хватаются...
- Стихи своего сочинения ребятам не читал;
- В лыжный поход (описанный в книге шикарно!) не водил...
- За учеников перед хулиганами не вступался;
- Кире Валерьевне - назойливо навязывается после собрания;
- На дне рождения включает "блатняк" (для одного Колесникова, что-ли?);
- По книге, сплав - его оригинальная идея, а в фильме это обычная школьная практика, он пришёл на готовое снаряжение;
- Тонкого восприятия природы героем в фильме не продемонстрировано...
Да и походе от Служкина практически один вред:
- Бухает в электричке просто так, а не успокаивая нервы после драки с гопниками;
- Мужество в схватке с деревенскими не проявляется;
- В книге постоянно чинит и сохраняет катамаран, а в фильме чуть его не профукал...
- Не видно, как ребята закаляются на сплаве, перенимают опыт учителя - показаны изначально самодостаточные туристы.
Можно ли сказать, что после всех этих трансформаций Ваш, книжный, Служкин, сохраняет свою идентичность? Если да, то выходит, что всё вышеперечисленное не столь важно?
2. Книжные герои, перенесённые сценарием на 20 лет вперёд, в текущие реалии, показаны адаптированными к переменам. Не рискует ли Виктор Сергеевич, финансовое положение которого совершенно типично для 90-х, выпасть из своего круга общения, сохранив свой анти-меркантилизм, идеализм (не могу подобрать точный эпитет)? Если бы Вы писали "Географа" не тогда, а сейчас, изменили ли в нём что-либо?
PS. Пожалуйста, не подумайте, что я критикую фильм - он мне очень понравился. Просто Географ для меня, пожалуй, самый живой и реальный персонаж современной русской литературы, и я за него переживаю...
Уважаемый Алексей.
Как-то вы так формулируете, что мне надо выбирать: либо роман плох (потому что там многое, оказывается, «не столь важно», если этого нет в фильме, а общее впечатление прежнее), либо фильм плох (иначе расставлены акценты и многое выпущено). Но ведь вы поверяете фильм романом, причем буквально.
1. Про уважение школьников я уже писал здесь на сайте. В романе – три класса, в фильме все они слиты в один. В итоге у школьников отношение к Служкину должно быть именно такое, какое в фильме и показано. Это – правда жизни, свидетельствующая о вкусе, мере и опыте создателей фильма. Смысл взаимоотношений Служкина со школьниками не в том, что школьники полюбили Служкина, а в том, что стали чуть-чуть больше людьми. А это показано.
2. Ну, не читал Служкин своих стихов. И что? Стихи его были школьникам как об стенку горох. Что-то изменил в школьниках Служкин походом, а не стихами.
3. Ну, не водил Служкин зимой школьников в лыжный поход. В романе зимний поход – залог дружбы Служкина с «отцами», а в фильме нет деления школьников на «отцов», «зондер-команду» и «красную профессуру», потому и зимний поход не нужен по сюжету.
4. Ну, не вступался Служкин за Овечкина перед хулиганами. Это ничего не меняет. Угроза Борисовна, например, тоже вступилась бы за школьников перед хулиганами. Смысл сцены с хулиганами – в порванных штанах Служкина, в том, что правда и порядочность часто бывают нелепы, а не в учительском подвиге.
5. Служкин назойливо навязывается Кире Валерьевне. Это дело вкуса. Кому-то эти ухаживания кажутся назойливыми, кому-то – нет. (Мне – кажутся, в этом я с вами согласен.) Но смысл этого эпизода не в остроумии Служкина, а в противопоставлении ролей ухажёра Киры и отца Таточки, то есть стратегий гедонизма и ответственности. А в романе Служкин забыл о дочери, когда провожал Лену Анфимову, а не Киру: в романе было иное противопоставление смыслов, для которого назойливость не нужна.
6. На ДР Служкин включает «Владимирский централ». Ну, включает – и включает. Потом он включает «Танец с саблями» Хачатуряна. Минус на плюс. В романе, кстати, Служкин танцует как гиббон в брачный период, а в фильме – очень артистично. И что из того?
7. А что это меняет? Главное – Служкин повёл школьников в поход, и не важно, была в школе такая практика или Служкин сам придумал пойти в поход. Кстати, наличие катамарана в школе не означает, что учителя ходят с детьми в поход на майские праздники. Скорее всего – летом. Так что поход Служкин вполне мог придумать сам и в фильме, но это – «за кадром».
8. «Тонкое восприятие природы» продемонстрировано. В сцене с берёзовым соком, например.
9. В романе пьянка в электричке была нужна, чтобы Служкин пропустил нужную станцию, и поход обрёл некую незапланированную экстремальность. В фильме пьянка в электричке нужна, чтобы Служкин не выгнал Градусова (об этом я тоже писал где-то здесь на сайте). Разные цели у одного и того же действия.
10. Сцена с «гранитными мужиками» была бы неуместна – она была бы как эпизод «чернухи».
11. Служкин не чинит катамаран, потому что не было встречи с «гранитными мужиками». Профукать катамаран подобным образом (как и вернуть его) – сюжет для тех, кто не знает походных реалий. В этом эпизоде вполне справедливо попенять авторам фильма за нарушение реализма, но это технический вопрос, а не моральный.
12. «Духовный рост» школьников и эволюция отношений в фильме показаны вполне достаточно, хотя и очень скромно по меркам романа. Школьники сначала свергли, а потом начали слушать Служкина (в пещере и перед порогом); Градусов встал на сторону Служкина; школьники прошли порог – а это самое главное.
Перенос Служкина из девяностых в наше время и вправду кое-что меняет. Если в романе позиция Служкина экзистенциальна, то в фильме – идеологична. Но кино, как известно, искусство грубое. Главное, что позиция осталась. Смена её статуса подвергает Служкина риску «выпасть из своего круга общения» (в этом вы совершенно правы), но в фильме и у «круга общения» другие причины для консолидации. В романе «круг Служкина» объединён опытом прошлого (учёбой в школе или любовными связями), в фильме – узостью провинциальной жизни (больше не с кем дружить). Так что Служкин не выпадет из своего круга, хоть и по другим причинам.
В фильме вообще очень многое – «по другим причинам». Потому что кино – не литература, и система мотивации героев в кино куда более примитивная, нежели в книге (это закон жанра). Главное, что история получилась о тех же людях и с тем же смыслом.
Мне нравится, что в фильме многое не договорено, многое становится понятным только после размышлений, анализа. Конечно, это позволяет толковать фильм как кино про лузера, тряпку, алкаша, шута и т.д. (о чём Служкину в фильме сказали и Надя, и школьники – но «интерпретаторы» не замечают, что говорят с их слов), но зато сохраняет ощущение подлинности. Именно из-за недоговорённостей фильм получился акварельным, тонким, нежным, человечным, пронзительным, правдивым.
А про написание «Географа» сейчас – вопрос, так сказать, невозможный. Роман – функция от времени, обстоятельств, личности. Мне не 25 лет, на дворе – не девяностые, и я не работаю в турфирме, не вожу в походы трудных подростков, так что я не мог бы сейчас придумать и написать «Географа», такого же или другого – не важно.
Добрый вечер, я немного неправильно сформулировал мысль. Эволюция - это изменение, а вот Служкин остался, на мой взгляд, неизменным, несмотря на "душевный апокалипсис" - крах всего, чем он живет и дышит, прошел через это, благодаря отчасти алкоголю, отчасти собственной силе духа, мне он показался духовно сильным человеком. Но основной фактор, который позволил не сломаться - сплав! Я сам каждый год хожу на "Первомай" на сплав уже более 10 лет, Чусовая, Сывлва, Койва, Вижай... и каждый раз весенняя вода смывает всё с души, как будто очищая её... наверное поэтому, я воспринял Ваше произведение очень остро. Ощущения, переживания, а главное результат этих переживаний, это Вы так точно передали в своем шедевре. Конечно, мои проблемы проще и разрешимее чем у Служкина, но ведь на то и книга, чтоб обострить, где-то преувеличить, чтоб результат смотрелся четче. PS. Очень жаль, что не попал на встречу с Вами в нашем городе, сам я родом из Пермского края (когда уезжал, была область), но вот уже много лет как живу в Екатеринбурге, а на речки хожу Пермские! В общем как мог, объяснил, к сожалению, косноязычие, ошибки орфографии и пунктуации, видимо следствие технического образования, так, что не судите строго.
Уважаемый Антон.
Что ж, в таком случае соглашусь с вами, хотя всё неоднозначно.
Уважаемый (и обожаемый как писатель) Алексей Викторович!
На предпремьерном показе «Географа» в Нижнем Новгороде 4 ноября Александр Велединский сказал, что имя героя – Виктор Служкин – такой же оксюморон (победитель/служка), как Лев Мышкин. Я сама заядлый филолог, и люблю погружаться в русское корнесловие, но здесь мне просто не приходило в голову… Так ли это? – это авторский умысел и замысел, или придумка умного и чуткого к языку режиссера (если не считать введения в фильм совершенно ненужного и, тем более, отсутствующего в книге мата) Про аналогию с Мышкиным вообще – факт известный, и Вы его подтверждали, речь не о том, а о смысловой оксюморонной кодировке имени – ?
Уважаемая Марина.
Вообще-то я никакого оксюморона не закладывал. Я подбирал фамилию «негордую», и не более того. А «вычитывать» из неё можно что угодно: церковная служба – литургия; «слуга царю, отец солдатам»; служитель закона; «служенье муз не терпит суеты»; храмовый служка; служение истине; «служить бы рад, прислуживаться тошно»; слуга Господа – и так далее. Всё это игра ума и компетенции, смысла в этом нет.
А по поводу вашего предложения связывайтесь с моим продюсером Юлией Зайцевой, её координаты здесь, на сайте. Это она составляет моё расписание.
Я имею ввиду слово "апокалипсис" - как полное разрушение, абсолютное перерождение. То есть когда от того, что было не остается абсолютно(!!!) ничего. В то же время происходящего не плавно а с катастрофической быстротой. Так быстро, что и сообразить не успеваешь. Как бы эволюция, только моментальная. В фильме по-моему данный момент острее, чем в книге, только за счет серьезного сокращения, в книге успеваешь почувствовать каждую стадию краха и возрождения, даже можно провести черту, что делает книгу обязательной для понимания истины фильма. Спасибо.
Уважаемый Антон.
…Тогда мне придётся просить вас объяснить, в чём заключаются моментальная эволюция, крах и возрождение Виктора Служкина.
