Уважаемый Эльдар. Вообще-то это не моя компетенция, да я и не слежу за процессом, но по моему мнению, пока нет.
Уважаемая Татьяна. С фильмом всё благополучно - тьфу-тьфу. Но меня попросили пока ничего не говорить.
Добрый день Алексей Викторович! Благодаря Вашему творчеству я ещё больше полюбил наш Пермский край и читая Ваши произведения не раз вохишался Вашим талантом. Я очень горд за то что живу с Вами в одном городе и мне бы хотелось узнать - бывают ли у Вас творческие встречи и когда намечена ближайшая из них?
Уважаемый Виталий. Спасибо. Встречи у меня бывают, но очень редко, где-то раз в год. О них я предупреждаю здесь на сайте в разделе "Новости". Пока ничего не намечается.
Алексей Викторович, здравствуйте. Спасибо вам большое за ваши романы, особенно "Общага-на-Крови", "Географ глобус пропил" и "Блуда и Мудо". Я еще не находила таких книг, в которых бы так интересно и жизненно описаны персонажи, на самом деле люди современности... много раз их перечитывала, и хочется перечитать снова... Скажите пожалуйста, планируете ли вы написать еще книги в жанре современной прозы, а не исторической, если нет, то почему? Еще очень интересно ваше мнение по поводу современных авторов, кого вы считаете наиболее талантливым, как относитесь, например, к творчеству Евгения Гришковца? И еще... в романе "Географ глобус пропил" Тата обращается к Служкину - "папа", а к маме - по имени, "Надя"... Почему? она больше любит папу? мне кажется в таком возрасте дети не могут провести такую разницу... С уважением, Света
Уважаемая Света. И вам спасибо. Писать книги о современности я пока не планирую. Нет настроения, к тому же я увлёкся новым форматом - фотокнигами. Может быть, потом напишу. Раздавать оценки - кто талантливее, кто нет, - мне бы не хотелось. Да я и не люблю топ-листов, потому что романы трудно сравнивать, и если какой нравится, то нравится за своё. К творчеству Гришковца я отношусь с уважением. Он серьёзный профессионал и пишет качественную прозу. Хотя я сам вижу жизнь и людей иначе, чем он. А Тату из "Географа" я скопировал с одной своей знакомой маленькой девочки, которая ко всем обращалась вот так странно: к папе - "папа", к маме - по имени, к другим людям, бывало, и по фамилии, и по прозвищу, и даже по профессии. Видимо, ей казалось, что так правильнее, потому что она была очень разумной и правильной девочкой. Мне это показалось очень милым и смешным, поэтому я и взял для романа.
Алексей Викторович, Ваши герои(Служкин, Моржов) осуществляют некие проекты, как я понял: 1)Служкин: "попробуйте соответствовать своему месту" (об учениках); 2)Моржов: препятствовать развалу МУДО. Правильно я понимаю? Но, как кажется, здесь далеко не только эти проекты героев, что-то ещё я упустил?..
Уважаемый Максим. Конечно, герои не исчерпываются только этими "проектами", но рассуждать в общем, без критерия, который вы бы предложили, - как-то слишком туманно. И я бы поспорил насчёт Служкина. У него, в отличие от Моржова, нет "миссии" вовне, пусть даже и для "отцов". У Служкина взаимоотношения с собой: жить по принципу "неимения залога".
Уважаемый Алексей Викторович. Мои друзья, знакомые, работающие на нелегкой ниве детско-юношеского туризма и кружков краеведения, воприняли ваш роман "Блудо и мудо" прежде всего как иллюстрацию к процессу гибели этих самых кружков, живописание "конца прекрасной эпохи". В развязке романа судьба основных героев прослеживается, а Костерыча вы упускаете. Это прием для того, чтоб обозначить конец конца данной сюжетной линии (роман еще много про что), ведь Костерыч - идейный представитель МУДы, остальные там люди случайные могли бы где угодно, или иной какой в этом смысл?
Уважаемый Григорий. Да, как-то я не подумал про Костёрыча в финале. Но мне показалось, что всё само собой разумеется. Если все герои работают там же, где и летом, то и Костёрыч тоже. И в его жизни - и убеждениях - ничего не изменилось. Он ведь прав, с чего ему меняться? Он не боец, но он прав. Это самый достойный человек из всех героев романа.
Уважаемый Максим. Я вообще-то не выбирал, я ведь и сам жил в эти времена - и писал "о дне сегодняшнем". "Географа" - в 1993-1995-м, "Блуду" - в 2006-2007-м. Если для вас времена отпечатались в романах хорошо, непохоже друг на друга (а многие считают, что или похоже, или вообще "без даты"), то я рад.
Уважаемый Алексей Викторович! Мой вопрос о той светлой и лучезарной пустыне одиночества, которая в конце романа простирается перед Служкиным. Как это понимать? На протяжении всей книги Служкин активно общается и совсем не одинок. Что же произошло, что изменилось в нём? В чём его одиночество? Или пустыня это просто красивый образ его временного эмоционального состояния от невозможности любви с Машей? Или это экзистенциальное одиночество творческого человека, которым является Служкин? Или это ваше личное ощущение одиночества в то время, когда книга была написана? Почему вы так закончили эту книгу? Пустыня одиночества это как обухом по голове в конце Географа . Всякий думающий и творческий человек знает свою пустыню одиночества?
Уважаемый Владимир. Мне как-то сложно ответить на этот вопрос. "Лучезарная пустыня одиночества" - это образ, который не переводится в какую-то мораль, в вывод, в оценку. И такое состояние - следствие не только тех событий, что описываются в романе, а нечто "вообще". Можно приложить эту фразу к какой-либо позиции, можно не прикладывать. Я не знаю, почему я закончил роман именно так (хоть что-то я ведь должен не мочь объяснить). Эту концовку я видел чуть ли не с самого начала: вот стоит Служкин на балконе и курит, а балкон - не над двором, а над светлой и лучезарной пустыней. "Голый человек на голой земле" - о чём это сказано?.. А ведь понятно.
Уважаемый Алексей Викторович! В этой фразе "Лучезарная пустыня одиночества" мне ощущается какая-то грустная ирония над всей этой жизнью, описанной вами в Географе . Какой-то итог всему. Это так? Вот жил своей суетной жизнью Служкин, имел друга, жену, знакомых, дочку, любил Машу, а в итоге пустота. Как в эпиграфе - Это мы опилки .
Уважаемый Владимир. Иронию в этой фразу я не вкладывал. Хотя если читается - то пускай. "Лучезарная пустыня одиночества" - это, на мой взгляд, не итог. Это неизбывность. Она была изначально, поэтому и люди - "опилки". Просто надо жить очень искренне и с самоотдачей, тогда и увидишь эту пустыню. Она - не дешёвые сплин или хандра, доступные каждому. Итог в том, что Служкин её увидел, но она не началась сей момент, а была всегда.
Здравствуйте. Очень понравился Ваш ответ Алле по поводу пиксельного мышления. Большую часть своей жизни я прожил в Московском регионе, а последние пять лет своей жизни - в США. Мне кажется, Штаты давно перешли на ПМ, а в России этот переход активно идет, и как бы мне не хотелось, чтобы он завершился также, как и в Штатах. Я раньше считал, что люди живут по программам, заложенным им масскультом, в БиМ Вы детально описали и проанализировали подобный тип поведения. Как биолог, я предвижу, что если система теряет вариабельность в результате эволюции, то в случае резкого изменения внешних условий - она погибнет или будет поглощена другой системой. Это не утверждение, а просто догадка. Спасибо Вам за Ваш анализ. Хотелось бы задать вопрос, как все изменить, но слишком длинный получится ответ. Вы не думали о написании утопии? где можно было бы провозгласить то развитие общества, о котором Вы бы мечтали? Спасибо Вам еще раз за Ваше творчество!!! Считаете ли Вы, что есть точка невозврата?
Уважаемый Андрей. И вам спасибо. Про риски существования при потере вариабельности я с вами согласен. Ведь эта идея и заложена в смысл "Красной книги" или, например, в смысл сохранения языков малых народов. Обеднение генофонда (а потеря вариабельности из того же ряда) грозит потерей живучести. Дело ведь не в том, что панда - прикольный зверь, а язык манси очень красив, а в том, что они - небывалая генетическая комбинация, в биологическом или культурном смысле. То есть, дополнительный шанс на жизнь для биосферы или ноосферы. Исчезает феномен - теряется шанс. Чем более человек подвержен стереотипам, тем более он управляем, а управлять желающие всегда найдутся, и не для пользы субъекта. Написать утопию я никогда не думал. Вообще считается, что утопия - самый скучный жанр. Да, по правде говоря, зачем? Если утопия - воплощение личного идеала, то кому, кроме автора, он нужен в полном объёме? Если это футурологический прогноз - то прогностика ещё хуже синоптики. А если некий художественный эксперимент, то мне такое бесконфликтное конструирование не интересно. Я думаю, что точка невозврата есть, и она ещё не пройдена, но где она - сказать не смогу.
Уважаемый Алексей Викторович. Многие, если не все, говоря о вашем романе "Географ глобус пропил", называют его "Географ..." ...подумалось, а может и надо было его назвать "Географ", как на ваш взгляд? Посмотрел вашу встречу с министром культуры Пермской области. Честно скажу, удивило... такой уровень честности и прямоты я не видел ни по одному каналу в Москве. Спасибо. С уважением, Сергей.
Уважаемый Сергей. По-моему, название "Географ глобус пропил" точнее подходит этому роману. Просто "Географ", на мой взгляд, поставило бы роман в чужой ряд - в ряд концептуальных вещей вроде "Парфюмера", "Коллекционера", "Волхва" и т.д. А живой речи всегда свойственно сокращать название. Мы же говорим "Гулливер" и "Робинзон", хотя романы называются длиннее. За оценку честности - спасибо.
Спасибо, Алексей Викторович. Хорошо, что есть такая возможность лично у автора выяснить возникшие у тебя вопросы после прочтения книги. И ещё вопрос, если позволите. А почему Ваши герои (Моржов, Служкин) - провинциалы? Почему не Москва, Петербург? Опять же, потому что "люди места", как Вы сказали?.. Мне просто интересен Ваш выбор относительно пространства героев... Ведь сейчас, зачастую, стараются создать героев мейнстрима.
Уважаемая Настасья Филипповна. Всё очень просто. Потому что и сам я "человек места" и провинциал. Я пишу о том, в чём компетентен.
Уважаемая Жамиля. Конечно, я знаю Александра Аузана, но не по публикациям в "Эсквайре". Я отношусь к нему с огромным уважением и с неизменным интересом. Поэтому мне очень печально было видеть его на недавнем Пермском экономическом форуме. Своим присутствием и своим авторитетом он реабилитировал ту систему политических, экономических и гражданских отношений, которую столь беспощадно препарирует и критикует в своих работах.
Уважаемый Алексей Викторович, здравствуйте! У меня к Вам несколько вопросов по "Географу...", если позволите. Вы создали героя, который стоит особняком в романе: он противопоставлен мужским персонажам и женским. Он особый, но мужчина. И отсюда его трагичность (отказ от стереотипной мужской самореализации). Так ли это? И если так, то чем же всё таки отличается он от других персонажей романа и чем на них похож? Алексей Викторович, а Вы смотрели фильм А.Звягинцева "Возвращение"? Миссия Географа и главного героя из кинофильма очень схожа: они проводят ребят через, так сказать, инициацию. Один ли результат? В фильме герой умирает. Определенную трагичность в миссии проводника и Учителя видит режиссер. Как по-вашему, почему Служкин не умирает, теряет он что-то во время этого похода?
Уважаемая Настасья Филипповна. Я не думаю, что Служкин отказывается от стереотипной мужской самореализации. У него просто не получается то, что получается у Будкина или Колесникова. И вот в этом главное отличие. Хороший Будкин и плохой Колесников одинаково самоидентифицируются по времени . Как в Бумере говорят герои: Не мы такие, жизнь такая . И такая самоидентификация один из ведущих трендов лихих девяностых . А Служкин самоидентифицируется по месту - поэтому он Географ и ведёт детей в поход. Времена изменчивы, место постоянно. Служкин не вписывается в эпоху, но вписан в территорию. Правда, это никому не нужно. Конечно, в каком-то смысле Географ корреспондируется с Возвращением . Но в походе отцов нет миссии инициации . Служкин не посвящает в жизнь подростков, а даёт возможность перекодирования: раньше вы соответствовали своему возрасту, сейчас попробуйте соответствовать своему месту . Идентификация по месту позволяет отцам стать людьми, совершить поступок пройти через порог. Всё-таки поход иллюстрация к жизни Служкина в городе, а не городская жизнь иллюстрация к походу. Городская жизнь первична. И Служкину незачем умирать. Он не стоит ни у кого на дороге, и он упрочен в жизни вопреки массовому восприятию Служкина как безвольной тряпки и человека, плывущего по течению. Упрощённо говоря, люди считают, что жизнь надо измерять сутками, а Служкин считает, что надо измерять её километрами. О том, почему для людей времени люди места кажутся неудачниками, я рассуждал в Сердце пармы и Блуде и МУДО .
Здравствуйте, Алексей Викторович. Созрел у меня к Вам очередной вопрос. На мой взгляд, во многом лучшими художественными книгами про войну в русской литературе являются книги писателей-участников: Толстой "Хаджи-Мурат" и "Кавказский пленник", Астафьев "Прокляты и убиты", Лимонов "Убийство часового", Прилепин "Патологии". А вы бы взялись написать роман или повесть про войну в Чечне или Осетии, не будучи ее участником? И вообще, возможно ли это, на ваш взгляд, не будучи участником событий?
Уважаемый Григорий. Нет, я бы не взялся писать о войне в Чечне или Осетии. Конечно, лучше всего, когда пишут участники, однако, можно справиться с задачей и не будучи ветераном. Однако всё равно надо иметь хоть какой-то "местный" опыт - знать тамошних людей, тамошние места, атмосферу. Я всего этого не знаю. Я бывал на Кавказе - в Карачаево-Черкесии и Абхазии, но очень давно. Я был участником военно-патриотической экспедиции, мы собирали кости и оружие солдат, погибших в Великую Отечественную. Удивительно, но кости так и лежат, летом вытаивая из ледника. Страшно было видеть россыпи человеческих зубов в ячейках из камней, доставать из снега английские кожаные ботинки, из которых вываливаются фаланги пальцев. Видеть настоящие ржавые обломки - неразорвавшиеся мины, станки и щитки от пулемётов, диски и рожки от автоматов, наших и немецких. Вот этот опыт у меня есть, и о Великой Отечественной на Кавказе я мог бы написать. А про недавние войны - нет.
