Добрый день! С большим удовольствием прочитал Ваш новый роман «Вегетация». Возник вопрос об образе Александра Холодовского. На определенном этапе мне казалось, что Вы ведете к тому, что Холодовский – это антагонист №2. Антагонистом №1, безусловно, является Егор Алексеевич – беспримесное зло в обличии нормального мужика. Но образ Холодовского был мне более интересен – образованный человек, с грамотной речью и своей картиной мира, странным образом очутившийся в компании командировочных. Да, в анамнезе – темная история с несправедливыми, возможно, обвинениями и преследованием. Да, возможно, из-за этого немного мизантроп, считающий Бродяг чумоходами. Правда, сцена насилия над бедными девочками-партизанками уже как-то разрушала цельность образа, поскольку несправедливым обвинением такой ужасный поступок не объяснить. И я ждал какого-то объяснения: правда Холодовского против правды Мити. Но Александр Холодовский просто погиб в нелепом столкновении с Алабаем. Видимо, я неправильно считал образ Александра. Какой логикой рассуждений руководствовались Вы?
Добрый день.
Холодовский - умный, интеллигентный, сдержанный, но фашист. Поначалу выглядит приличным человеком, но ситуация с партизанами всё расставляет по своим местам.
Если читать внимательно, то будет видно, что у героев, которые принимают решения (Холодовский, Алёна, Маринка, Костик), есть комплекс неполноценности, вызванный чувством обиды от городских. От этого комплекса я избавил только Типалова и, в общем, Серёгу. Я полагаю, что комплекс неполноценности - причина больного мировоззрения социума. Компенсируя чувство неполноценности, социум выбирает войну как "якорную установку" своей антропологии и ресентимент как отношение к городским. Это и продемонстрировано на примере Холодовского. Когда я это предъявил читателю, Холодовский мне стал больше не нужен, и я его убил.
Алексей Викторович, доброго здоровья.
Я покуда прочёл только сотню страниц "Вегетации", но постоянно ловлю себя на мысли, что у вас в книге получается сплав нескольких "классических" произведений. Чумоходы - это что-то из Кинга, "Грузовики", например. Тема леса - это одновременно похоже на Стругацких "Улитка на склоне" и "Вьюрки" Бобылевой...
Я не к тому, что "компиляция трёх научных книг - четвёртая научная книга". Я к тому, что это, наверное, и есть метамодерн - причудливая перекличка уже известных мотивов, сплетающийся в некий новый нарратив, сюжет.
Какого-то конкретного вопроса по данной книге у меня к вам нет (тем более что я только начал её читать), просто скажите - не вдохновлялись ли вы при написании одним из указанных произведений, может быть, я что-то угадал?
С искренним уважением и любовью к вашему творчеству.
Здравствуйте, Владимир.
Метамодерн здесь ни при чём. "Вегетацию" я писал в формате традиционной фантастики, а взбесившиеся машины или "разумный" (хотя у меня он всё-таки не разумный) лес - это очень давние темы. Машины начали оживать ещё со времён Древней Греции (Гефест выковывал себе механических слуг), и лес действовал целенаправленно ещё в древнерусских сказках. "Грузовики" или "Улитка" - самые известные примеры, но не родоначальники темы. Например, машина оживала ещё в "Боге динамо" Уэллса (если не считать марсианские треножники - гибрид машины и живого существа), а деревья (анты) ходили и говорили во "Властелине колец". Припомню навскидку... Ходячие растения были в "Дне триффидов" Уиндема. Оживший лес был в "Пересечении пути" Д.Биленкина. Природа, отвечающая агрессией на агрессию, была в "Неукротимой планете" Гарри Гаррисона. Обычные машины, наделённые злой волей, были в "Кристине" Кинга и "Тёмной игре смерти" Симмонса. Собственно, у меня самого в "Тоболе" лес оживал и убивал людей, но "Тобол" почему-то никто не сравнивал с "Улиткой". Так что не идите по пути поверхностных ассоциаций. Новизна не в том, что лес обрёл волю, а машины сошли с ума, а в причине и форме подобной метаморфозы.
"Вегетация" имеет референсы: "Пикник на обочине" и "Обитаемый остров" Стругацких (а также "Солярис" Лема), однако референсы - это перекличка с традицией, с эталонами жанра, а не эпигонство. И не метамодернизм. Посчитайте, скольким романам о гениальном сыщике будут референсами истории Конан Дойля о Шерлоке Холмсе? А скольким романам о вампирах будет референсом "Дракула"? А "Остров сокровищ" - романам про пиратов? А "Машина времени" - романам о путешествии во времени? А "Затерянный мир"? А "Робин Гуд"? А "Маугли"? А "Голем"? А "Золушка"? Перечислять можно бесконечно.
Уважаемый Алексей Викторович, добрый вечер.
В старые времена русские писатели, например, Толстой, совершали "хождение" в народ для подпитки собственного литературного языка. Самый последний крестьянин мог подбросить какой-то оборот, слово, форму падежа или гениальную пословицу вроде "на стриженую овечку Бог теплом дует".
Сейчас русская деревня как культурный феномен мертва, средний типаж из народа, аналог крестьянина XIX века - это офисный работник, в плане языка совершенно ничего не могущий и неинтересный. Какое у вас отношение к современному русскому фольклору, "народному" языку, представляет ли он для вас интерес как для писателя и исследователя, совершаете ли вы свои "хождения" и какие видите пути возрождения народного языка?
Уважаемый Никита.
У вас большой и очень интересный вопрос.
Отвечу как получится - наверное, несколько бессистемно.
Сейчас не надо "ходить в народ" за перлами народной речи. Во-первых, лично мне вполне хватает бытовых впечатлений: слушать, как говорят кассиры, таксисты, курьеры, просто люди в очереди или в транспорте. Чем ниже уровень культуры (я не в уничижительном смысле), тем свободнее и цветистее речь. Во-вторых, есть (было) такое безграничное явление, как Ютуб. Я с удовольствием смотрел (точнее, слушал) и "женские" ролики (обзоры магазинов, кулинарные рецепты, рассказы о домашних животных), и "мужские" (советы по ремонту, рассказы об автомобилях, истории о рыбалке). Люди там стараются говорить естественно, как им удобно. В третьих, есть чаты. Почитаешь спор о лодочном моторе или компьютерной игре - и живая речь как из лопнувшей водопроводной трубы. К тому же не только речь, но и типичные социально-психологические реакции.
Кстати, в связи с этим я подумал о контроле властей. В классическую эпоху шпион ходил за человеком, подслушивал и доносил. В эпоху модерна подслушивали человека и доносили на него его близкие. В эпоху постмодерна человек сам доносит на себя через свои соцсети.
Я не согласен с вашей оценкой речевой ситуации "офисного планктона". Его речь - это универсальный язык интернета: мемы, демотиваторы, картинки с подписями, шутки. Очень интересный языковой и разговорный пласт. Он формирует обобщённый образ современного человека этой страты: между прочим, весьма обаятельный и самокритичный.
Я мало читал научных работ по современному фольклору и очень жалею об этом. Но кое-что из того, что читал, произвело очень сильное впечатление. Например, анализ свидетельств НЛО: оказывается, эти свидетельства структурно повторяют старинные былички о встрече человека с лешим. Или как-то раз фольклорист показал мне свою коллекцию современных магических заговоров, например, заговор школьника, чтобы в автобусе к нему не подошли контролёры проверить билет. Или однажды я купил брошюрку с местными страшными историями - и прочитал дивные истории про зловещих "новых русских" в тёмных кварталах, про мертвецов на трассе дальнобойщиков, про захороненные вместе с пассажирами мистические "мерседесы": это мне напомнило туристические байки времён СССР о "чёрных спелеологах" и "белых альпинистах".
А есть и общественно-политический фольклор - но не буду углубляться в эту опасную тему.
Я не думаю, что у русского языка есть какие-то проблемы. Язык живёт, развивается, творит сам себя и порождает новые чудеса. Проблемы есть у общества: снижение общего уровня культуры и грамотности, утрата логического мышления, стереотипы узкого кругозора и т.п. Язык отражает это уродство, но сам по себе чувствует себя нормально.
Алексей Викторович, спасибо за ответ! Я не иронизирую - стиль, которым написана ваша книга, явно рассчитан на подростковое восприятие описанных событий. Взрослым будет скучно это читать. Непонятно, почему это не фэнтези? Фэ́нтези — жанр современного искусства, разновидность фантастики.
Вы полагаете, что бригада согласилась бы с убийством официального командира Холодовского и отказалась от обмена? Это явно неправдоподобное допущение.
В.Астафьев в "Проклятых и убитых" показал реальных людей, какими он сам их знал и видел. К ним есть огромное сочувствие. "Мультяшность" - это ненатуральность. Персонажи вашей книги как чёрно-белая графика, как примитивные образы. Вероятно, это следствие отсутствия в них человечности. В данной книге избыток детализированного описания всякого рода механистичности.
Катюха.
"Вегетация" - мой 16-ый роман, да и сам я не мальчик. Не надо меня просвещать по поводу моих текстов. И немало взрослых дяденек и тётенек, которые много чего добились в своей жизни, высказали о нём своё взрослое и вполне непредвзятое мнение, весьма отличное от вашего. Так что если вы не можете вести об этом романе взрослый разговор, то зачем пишете мне на сайт? Это инфантильное желание самовыразиться на отрицании - весьма подростковое поведение.
Жанр фэнтези имеет свои непреложные признаки, например, наличие магии или волшебства. В "Вегетации" этого нет. Если вы не в состоянии провести элементарный анализ произведения и не знаете характеристик жанров, то не беритесь за оценку формальных критериев. Путать фантастику и фэнтези - очень распространённая методологическая ошибка дилетантов от литературоведения.
"Мультяшность" - это комическое преувеличение и упрощение с целью выразительности, возможно - умилительность, возможно - карикатурность. Вы можете воспринимать мой роман как угодно (некоторые, например, смеются над "Капиталом" Карла Маркса), но голословно настаивать на подобных оценках - это дискредитация, а не анализ. Зачем вы навязываетесь мне с дискредитацией? Вы полагаете, что я разделю ваш пафос? Наивное заблуждение.
В оценке произведений не полагайтесь на прикладной жизненный опыт. Откуда вы знаете, кого знал и видел Астафьев и кого знал и видел я? Откуда вы знаете, что мои герои не имеют прототипов, как, возможно, имели герои Астафьева? В данном случае это спор ни о чём.
Понятие "человечность" тождественно понятию "гуманность", а не "художественная достоверность". Герои романа могут быть антигуманны, но художественно достоверны (например, Воланд у Булгакова). Вы опять неправильно используете термины. Если хотите упрекнуть автора в художественной недостоверности персонажей, то их гуманность или антигуманность здесь ни при чём.
Чего вы привязались к сцене с гибелью Холодовского? Бригада там не выбирала между Бродягой и официальным командиром и не ожидала, что Холодовского убьют. Разговор Алабая с бригадой - это образец тотальной неспособности коммуницировать, а не этический выбор бригады. Вы не поняли смысла.
Все самостоятельные коллективные поступки бригады (включая отношение к ситуации) - демонстрация неадекватности. Бригада дважды разбегается врассыпную там, где надо собраться и дать отпор (на Банном озере и в Межгорье); бригада не слышит объяснений, которые сделали бы её судьбу легче (в упомянутом уже разговоре с Алабаем и в разговоре с Митей на водозаборе). О каком выборе бригады может идти речь, если бригада ни хрена не отражает, если говорить по бытовому? Выбор за бригаду делает бригадир, в этом и беда, ведь бригадир не руководствуется интересами бригады. А причина такого гибельного положения дел - в антропологии.
"Избыток детализированного описания всякого рода механистичности" - это для вас. Это на ваш вкус - а о вкусах не спорят. А я избрал такую меру подробности, чтобы а) складывалась "картинка", б) объяснялось технологическое устройство мира. И то, и другое для меня как для автора важно. И для читателя, которому произведение интересно в полном объёме, никакого избытка там нет.
"Вегетация" - роман не для вас, Катя. Ничего уничижительного в этом нет ни для вас, ни для меня. Вы можете иметь любое мнение и высказывать его где угодно - интернет безграничен. Но мой сайт - единственная площадка, где у вас нет шанса на поддержку. Глупо идти сюда. Да и бестактно.
Здравствуйте, Алексей Викторович! В процессе чтения вашей изощрённой фэнтези для подростков, которую я называю "Митя в Стране чудес вегетации" (обилие мата там уместно, ведь для современных детей это привычный язык), возникают три вопроса:
1.Почему авторитетный бригадир Егор Лексеич взял несколько совершенно случайных людей на такое опасное дело? Шпионка, олигофрен и шут оказались там. Ведь он мог бы создать хорошо слаженную бригаду из своих знакомых, имеющих опыт хождения за "вожаками".
2.Почему Алабай после захвата Холодовского не предложил обменять его на Бродягу (Митю)? Алабай получил бы при этом ещё и людей из бригады Егора, ибо без Бродяги у них теряется смысл двигаться дальше.
3.Почему Алабай не указал Вильме в какое место надо прикрепить взрывчатку, чтобы мотолыга повредилась окончательно? Почему Вильма после того, как прикрепила взрывчатку, не убежала сразу в лес к Алабаю?
Добавлю, что из всех персонажей данной книги самая придурочная это Маринка. Остальные тоже какие-то мультяжные - никто из них не вызывает сочувствия (за исключением Мити и селератного леса). Так было специально задумано?
Здравствуйте, Катюха.
"Вегетация" - это и не фэнтези, и не для подростков. Если вы иронизировали, то не получилось.
1. Всё понятно из главок про начало пути у Егора Лексеича. Оружие и продовольствие бригаде выдаёт предприятие, оно же и платит зарплату работникам. Оно и решает, кого отправить в командировку и кто официально будет командиром (официально командир - Холодовский). А Егору Лексеичу плевать, кто будет в бригаде. С простенькой задачей - пилить деревья мотопилами - справится кто угодно. С простенькой задачей стрелять по чумоходам тоже справится кто угодно; в школе всех учат стрелять, это тоже сказано. (И поинтересуйтесь окружающей действительностью: каких людей сейчас отправляют известно куда? Они все как "зелёные береты", да?) Кстати, олигофрен и шут оказались неплохими бойцами, да и шпионка тоже спаслась от рипера и вообще нигде не пропадала. Но Егор Лексеич не намеревался затевать войну, и ему были нужны работники, а не бойцы. Конечно, он мог сам подобрать себе людей и оплатить их поездку из своего кармана, но зачем это ему?
2. Потому что знал: Егор Лексеич на сделку не пойдёт. Алабай и сам не пошёл бы, он же не стал выручать ни пленного товарища, ни Вильму. Алабай мог бы переманить бригаду Типалова, но не смог бы сломать самого Типалова - на мораль тот не ведётся, как и сам Алабай.
3. Есть вещи, которые очевидны сами по себе, к тому же я не приводил "текста" задания Алабая. И что, поведение Вильмы только в этот момент было дурацким?
Что вы подразумеваете под "мультяшностью" (так пишется это слово)? "Мультяшности" в этом романе не больше, чем в "Проклятых и убитых". С чего вы взяли, что я пытался вызвать сочувствие к своим героям? Роман вообще-то не про человечность, а про её отсутствие.
Здравствуйте, уважаемый Алексей Викторович! Я студентка филологического факультета из Красноярска, пишу курсовую работу по одному из ваших произведений "Географ глобус пропил". Тема курсовой такова: Роман И. А Гончарова «Обломов» как претекст романа А. В. Иванова «Географ глобус пропил». Как вы относитесь к сопоставлению вашего романа с «Обломовым»? Считаете ли вы, что это оправдано? Можете ли вы назвать Служкина "лишним человеком"? Является ли диван Служкина заимствованным у Гончарова образом? Как вы считаете, какие аспекты романа «Обломов» наиболее близки современным читателям и находят отражение в вашем произведении?
Заранее благодарю вас за ответы и за ваше чудесное творчество, Алексей Викторович!
Здравствуйте, Екатерина.
Увы и увы: "Обломов" является ложным претекстом для моего романа. Служкина нельзя ставить в один ряд с Обломовым, или Башмачкиным, или Зиловым, или другими "лишними людьми" русской литературы. Служкин стоит в том ряду, где князь Мышкин. Он не "лишний человек", а "идеальный человек" (в смысле "живущий по идеалу").
Я много-много раз объяснял, в чём тут дело. Объяснял и в ответах на сайте, и в своей книге "Быть Ивановым" (она есть в электронном варианте).
Нельзя считать Служкина лузером. Вот защитники Брестской крепости - они лузеры? Они же не победили в войне, не взяли Гитлера в плен, не остановили врага, не отстояли свою крепость и даже к своим не пробились, а просто погибли, где приказано, и всё. Лузеры?.. Или другой пример неудачника. Этот человек бросил своих родителей, бродяжничал, нищенствовал, его предали и потом казнили по ложному обвинению. Типичный неудачник. Его зовут Иисус Христос. Так что смотрите на суть поступков, а не на успешность человека, и не идите на поводу у поверхностных ассоциаций.
Добрый день! Совершенно случайно наткнулся на вашу книгу. Я фанат Айзека Азимова, Хью Хауи и Стивена Кинга. Никогда бы не подумал, что отечественная фантастика/постапокалипсис меня так завлечет. Читаю уже 34 главу, жалею, что у меня так мало времени, хочется прочитать всю книгу за день. У меня вопрос. А точнее два. Кем или чем вы вдохновлялись когда создавали данный шедевр? Вы осознанно допускали ошибки в словах/предложениях/ударениях при монологах героев, дабы передать их сущность и уровень образованности/интеллекта?
P.S.
Это моя первая книга из "наших" вообще, а не только фантастики либо постапокалипсиса. Очень нравится, пошел читать дальше.
Добрый день, Тагир.
Я неплохо знаю западную и советскую фантастику эпохи СССР. Как писатель, я и начинал с фантастики - в журнале "Уральский следопыт" у В.И.Бугрова.
Я не могу сказать, кем и чем я "вдохновлялся, создавая данный шедевр". Но могу назвать референсы - они очевидны: "Обитаемый остров" и "Пикник на обочине" Стругацких, "Солярис" Лема (в конце романа станет понятно, почему "Солярис").
Разумеется, все словесные формы вроде "я с Уфы" или "залазий в кабину" - это реконструкция речи плебса, охлоса, а не моя речь.
Алексей Викторович, приветствую Вас. Начал читать Вегетацию. Одна из первых сцен - знакомство Серёги и Мити. Сразу повеяло чем-то близким. Сообразил - аналогично познакомились Электроник и Сыроежкин. Одного приняли за другого из-за зеркального сходства и пытались избить. Второй появился как раз в этот момент. Все совпадения случайны или? Судя по всему, сюжет в принципе архитипичный. В пьесе древнегреческого автора про две пары близнецов, в Советском кино это Комедия ошибок с Кононовым и Козаковым, двойникам тоже безвинно достаётся.
И ещё. Пока нахожусь в начале истории и не добрался до сути конфликта с Китаем. Вы верите, что к нему всë идёт? И кто станет второй стороной - Россия или Сша, или же это будет конфликт трёх сторон? Вы КМК всë рассматриваете сквозь призму культур и идентичности. Есть ли конфликт нашей и китайской идентичности или мы можем жить параллельно?
Здравствуйте, Андрей.
Я не помню обстоятельств встречи Сыроежкина и Электроника, но конфликт при встрече двойников, когда одного принимают за другого, - традиционный художественный приём, потому что он самый выгодный. Такая встреча должна быть в сильной эмоциональной позиции: конфликт, любовная сцена, триумф и т.п. В "Двойном ударе", например, девушка целуется с близнецом, признав его за брата, а брат устраивает мордобой.
И не судите о сюжете в целом по части произведения. Что вы имеете в виду под архетипичностью? "Вегетация" - не комедия положений, где главная интрига - путаница близнецов. В "Вегетации" "близнецовость" героев нужна для предъявления генезиса их архетипов в правильном понимании этого термина, так как Серёга - архетип "народа", а Митя - "интеллигенции", и всё дело, так сказать, в "праве первородства" и причинах выбора.
Я не верю, что в отношениях с Китаем всё идёт к конфликту, хотя соперничество систем очевидно. И я понятия не имею, как будет развиваться ситуация. Идентичности и культуры у России и Китая (или Запада и Китая) разные, но у развитых стран конфликты возникают не из-за этого. Мы ведь живём не во времена Чингисхана, когда "не такой" означает "враждебный".
Добрый день, Ольга.
В начале декабря будет встреча в СПб в книжном магазине "Подписные издания". Дату и время не помню; думаю, они есть на сайте магазина.
Добрый день, Григорий.
Да, вы правы.
Здравствуйте, Евгений.
Спасибо, мне очень приятно. Сейчас у меня никаких планов нет, но кто знает, что будет. Я сохраню ваши данные.
Алексей, про обложки текущие Ваших книг.
Вижу заметный уход от изобразительности (иллюстративности)
в практически чистый дизайн
или околодизайнерские иллюстрации.
Кажется, Ваши обложки за счет этого
стали меньше выделятся из ряда.
По нынешним временам хороший художник
(для обложек, для иллюстраций)
это очень дорого?
Или это целенаправленное решение
отражающее Вашу и Юлии
"изобразительную эволюцию"?
Не могли бы вы рассказать, почему закончилось
сотрудничество с Антоном Ломаевым?
Он хорошо "попадал" в текст.
Редко (у него мало работ по вашим книгам) но метко.
marrat,
обложки рисую не я, и оплачиваю их не я. И с чего вы взяли, что для "Альпины" обложки делают какие-то второразрядные художники?
Мои обложки в "Альпине" - это арт-проект. Про него не раз рассказывали и я, и Юлия, и работники издательства. Каждую обложку рисует отдельный художник или готовит отдельная студия; все они - лидеры в своих сегментах арт-процесса. Обложки моих книг в "Альпине" - это своеобразный вернисаж современного искусства. Если вам не нравится, то это дело вкуса.
Работа происходит так. Сам я не навязываю никаких решений. Художник (или студия) предлагают мне идею (концепт-арт), я её (его) одобряю (или не одобряю), художник (или студия) делают обложку по одобренному концепту. Концепты разные: они базируются на "электронной графике", или на приёмах видео, или на манере граффити, или на стилистике символизма, или на каком-нибудь фовизме - и т.д.
Антон Ломаев работает в издательстве "Азбука". Когда меня издавала "Азбука", мои книги оформлял Антон. Мне очень нравятся его работы - они фактурные, выразительные и яркие. Но реализм - не единственный способ оформления.
Дорогой Алексей Викторович!
Давно заметил тенденцию утраты интереса к обсуждению чего-либо на публичных интернет-форумах, сайтах популярных изданий, в публичном интернете вообще...
Интересно ваше мнение - это следствие формирования различных форм надзора (испуг за себя и близких) и касается в большей степени нынешнего непростого времени, или утрата веры в напечатанное анонимом слово и возможность выразить / отстоять свою точку зрения?
Складывается впечатление что если в СССР самое интересное и живое общение происходило на кухнях, в позднем СССР на всевозможных собраниях, в новом тысячелетии на форумах и в телеграме, то где сейчас по-вашему то самое живое общение?
И продолжение этого вопроса касается непосредственно Вас как писателя - верю что наступит время, когда можно будет сказать всё о происходящих в последнее время событиях, поскольку с каждым днем у простых людей в том числе ваших читателей вопросов о том что происходит вокруг лишь прибавляется..
Как по вашему личному ощущению, культурный процесс, поставленный сейчас на "цензурную" паузу, рождает замыслы произведений о настоящем или эти годы останутся в литературе неосмысленными? Возможен ли у настоящего времени такой "осмыслитель" как Булгаков или хотя бы как Зощенко?
Поздравляю вас с Днём Рождения, пусть ваши замыслы воплощаются в жизнь!
Здравствуйте, Сергей.
Вы задали очень интересные вопросы...
Я не мониторю целенаправленно разные там обсуждения и споры, но на беглый обзорный взгляд у меня создалось такое же, как у вас, ощущение. Думаю, вы правы в своём предположении о невозможности отстоять свою точку зрения. Причина - специфика онлайн-коммуникации. По своей природе (анонимность, безответственность, отсутствие иерархий и проч.) онлайн-коммуникация служит не для общения, а для оповещения. Человек оповещает белый свет о своём мнении, а не формирует воззрение в обсуждении с оппонентами. Тешит своё эго, а не доискивается истины. Поэтому нет онтологической глубины (тех самых споров о главном). Есть столкновение мнений и последующий срач.
Теперь по второму вопросу.
Думаю, что такое время придёт достаточно скоро, и замыслы уже зреют. Вот только будут ли скоропалительные тексты осмыслением? Я для себя сформулировал так: осмысление одной эпохи происходит не в следующую эпоху, а через одну. Первая эпоха (которую надо осмыслить) порождает тексты-свидетельства. Следующая эпоха порождает тексты-оправдания. И лишь третья реализует попытку понять. Поэтому, например, лучшие тексты о "лихих девяностых" появились не в девяностые, и не в "тучные нулевые" (в следующую эпоху - эпоху гламура и незаработанных денег), а после завершения "тучных лет", то есть после кризиса 2008 года, в эпоху постепенной потери достижений.
Добрый день, Игорь.
Нет, возвращаться к "Кораблям и Галактике" я не хочу. 33 года прошло, как я всё закончил.
Алексей здравствуйте
вопрос в некоторой степени культорологический,
и его преамбулу раскрою на примере родного города:
в Костроме собираются снести льняную фабрику
(большой комплекс зданий у дельты одноименной реки)
и на ее месте построить жилье
насколько я понимаю, вы были и видели ее
в определенной степени место культурологически уникальное
и для города и для региона
хоть и не в должной степени освоенное.
процесс сходен с тем, что происходит в Москве и др крупных городах:
реновационные тузы уничтожают пускают под каток строительства
все, до чего можно дотянятуться: небольшие заводы, промзоны, старые дома, городские леса и т.п.
в москве становится тесновато,
и костромской случай - эпизод вкладывания их больших денег
в аналогичный бизнес с аналогичными повадками в регионах.
у регионов "культурный жир" потоньше - два три места и все - настоящий культурный слой снят.
Одновременно центр города превращается в туристический пряник - неизменная плитка,
"реставрация" зданий и прочие радости жизни. Справедливости ради,
некоторые здания реально реставрирует минкульт, и делает это качественно. Но это эпизоды.
Туристов ощутимо прибавилось в последние годы. Надо соответствовать.
Это все оттеняет и дополняет мелкий гешефт местных властей - старые здания проще не реставрировать,
а подождать 5-10 лет и признать аварийными, и под это дело освоить землю и подряды.
Только на этом - лет 20 идет процесс - и глянь, процентов 10-15 старого города уже нет.
Насколько знаю по некоторым другим городам средней России - идут аналогичные процессы.
Вопрос таков:
1) Может я пристрастен, но видите ли вы этот процесс тоже, или я драматизирую?
3) Не кажется ли вам, что если мы обсуждаем процесс реально идет,
его последствия крайне печальны в долгосрочной перспективе -
мы лишаемся того реального культурного слоя и смысловой среды.
Вместо нее внедряется пустышка.
Тут есть некоторые аналогии с 17 годом,
но там хоть в какой-то степени новая власть опиралась на идейный аппарат, сейчас его нет совсем.
PS. Перечитываю БиМ, понимаю что описанное в книге - та же самая фигура (то есть тренды начались еще в начале нулевых),
только в профиль, разница - в существенно больших масштабах, и скорее всего, непреодолимо.
Также думаю, в обозримой перспективе тренд останется в силе, даже если сменится власть.
Пример того же Плеса - детища Дмитрия Анатольевича - начальство умеренно прогрессивное,
а пряник - тот же: пустышка без содержания.
Ну может чуть более благолепный - но по сути то же.
PPS. Вы были в Костроме, когда собирали материал про речфлот.
Не попадал ли в ваше поле зрения музей художника/писателя/мыслителя Ефима Честнякова?
Не сложилось ли у вас о нем определенного мнения?
Я некоторое время назад осознал его
как не давший явных побегов росток глубинной дохристианской России (даже наверно мета-христианской),
"третьего пути", который был задавлен "классическим" христианством, московией, империей
и прочими прелестями жизни и вроде совсем зачах
но вот теплится все же.
Несколько сумбурно, простите.
С уважением.
Здравствуйте, marrat.
Я совершенно согласен с вами. Я вижу процесс точно так же и даю ему точно такие же оценки. Безусловно, что этот процесс "смывает" культурный слой, и без того тонкий, а остаётся расписная и неживая скорлупа.
В музее Ефима Честнякова я не был и с деятельностью этого художника не знаком.
У России было множество вариантов "третьего пути", которыми страна (власть) пренебрегла. Самые известные варианты - раскольники XVIII века и промышленники конца XIX века.
