продюсерский центр
ИЮЛЬ

+7 (912) 58 25 460

1snowball@mail.ru

Instagram

АЛЕКСЕЙ ИВАНОВ. НЕНАСТЬЕ

Уральский писатель Алексей Иванов кроме замечательного таланта обладает еще и завидным трудолюбием – каждый год он публикует по книге, а то и по две. Причем в самых разных жанрах, будь то фантастическая повесть "Земля-сортировочная", краеведческие исследования "Message: Чусовая" и "Хребет России", этнографический эпос "Сердце Пармы" и "Золото бунта", реалистическая драма – знаменитый "Географ глобус пропил".

В прошлом году Иванов издал  "Ёбург", большую книгу о новейшей истории Екатеринбурга, и вот в ближайшее время выходит его роман, посвященный России 90-х, и он хорош. Прототипом самой истории Алексей Иванов называет судьбу могущественного Союза ветеранов Афганистана, делам которого был отчасти посвящен и документальный "Ёбург". В интервью Дарье Ефремовой он без реверансов называет тех, кого взял в свою новую книгу: 

Герои этого романа — вполне конкретная социальная страта. Почему-то она довольно редко становится предметом художественного осмысления, хотя основная: те, кого аристократы называли «простонародьем». Демос. Плебс. «Пипл», который «хавает». Основной «электорат». Жлобы говорят — «быдло». Не люмпены и маргиналы, но и не мещане-обыватели, актуальный формат которых — офисный планктон. Это люди без образования и без особых амбиций: водители трамваев, установщики кондиционеров, охранники, продавцы, автослесари. Такие — база. Их большинство. Они не читают романов, но становятся солдатами на войнах, и на них опираются все реформы. Я не склонен «по-интеллигентски» провозглашать их носителями некой миссии, нет у них никакой миссии. Это — субстрат нации. К такой категории принадлежали бы, например, Григорий Мелехов и Аксинья, если бы жили в миллионом провинциальном городе. Гришка, предположим, был бы полицейским, а Аксинья — завскладом. И Аксинья могла бы показаться хабалкой не хуже моих героинь... Почему взял именно таких людей? Парадоксально, но девяностые — как раз эпоха «быдлячества». Не криминальных ценностей, тем более, не буржуазных, а именно «быдляческих». Жизнь строилась не по законам рынка и не по законам тюрьмы, а по законам уличной шпаны.

Сразу двое известнейших наших прозаиков дали в этом году своим произведениям "климатические" названия: Андрей Геласимов – "Холод",  Алексей Иванов – "Ненастье". Но если от "Холода" по-настоящему холодно не становится, то "Ненастье" пробирает, как сама бесприютная и зябкая российская жизнь, и немедленно требует согреться.

Эта книга одновременно – и детектив, и психологический триллер, и боевик, и социальная драма, и военная – времен афганской кампании. И – отчасти утопия. Главный герой, Герман Неволин, он же Немец, совершив "идеальное ограбление", мечтает навсегда уехать из ненастной России в солнечную Индию. И если не получится самому, то непременно отправить туда любимую. Так он видит пусть и запоздалое, но торжество справедливости.

О справедливости мечтает и другой герой – Сергей Лихолетов. Он пытается утвердить ее идеал лихо и громко, кулаками и глоткой. Но справедливости, и это отчетливо читается в романе Иванова, в России никогда не было, нет, и не будет, так же как никогда не встанет над ней безмятежное индийское солнце. Страна укрыта ненастьем, и им же – любовь. Кто-то из персонажей убеждает героя:  Ты решил искупить все грехи мира хотя бы перед одним человеком. Но это тебе нужна Индия. А твоей жене нужен ты сам. Подумай ещё, Немец.

сайт «КУЛЬТПРОСВЕТ» (Москва)