Алексей
Иванов

В жизни в студенческих общежитиях еще с советских времен ходит немало легенд: образ этакой веселой коммуны, где каждый друг другу и брат, и товарищ. Образ этот был давно и безвозвратно романтизирован. Вчерашние школьники вырывались из-под опеки родителей в настоящую взрослую жизнь. В общежитии можно было не спать ночами, не заниматься подготовкой к очередной сессии, приходить с веселых пирушек когда заблагорассудится, а самое главное – никто, никогда и ни за что не будет читать так надоедающие молодым морали. Но когда начинаешь читать повесть Алексея Иванова «Общага-на-крови» (издательство «Азбука»), существование в общежитии перестает казаться таким беззаботным. Оказывается, морали здесь тоже читают и гораздо жестче родительских. Слово коменданта общежития закон, и за любую провинность студента могут спокойно выставить на улицу ночью с вещами, и никого не интересует, куда он пойдет ночевать. А самое страшное: ни одному соседу никогда не интересно, что происходит у тебя на душе, какие жизненные сомнения тебя одолевают и над какими жизненными вопросами ты мучительно думаешь. Общежитие может только опошлить, втоптать в грязь самые чистые человеческие чувства: любовь, преданность, дружбу, сострадание.

Главные герои повести – пятеро мятущихся студентов, причем имя одного из них автор так и не называет: на протяжении всего повествования он фигурирует как Отличник. У каждого из пятерых свой глобальный вопрос. Кто-то пытается найти выход из бесконечной череды однообразно скучных дней, кто-то постоянно заливает водкой свой уже умирающий талант. Девушкам хочется хотя бы прикоснуться к светлой и чистой глубокой любви, но из этого выходят только мелкие, случайные, ничего не значащие интрижки. Кстати, Иванов ни разу не упоминает ни о вузе, в котором учатся постояльцы общежития, никто из них (кроме Отличника, оправдывающего свое прозвище) не готовится к экзаменам, мы даже и предположить ничего не можем о профиле учебного заведения. Нет у них и никаких увлечений, ни даже намеков на духовную жизнь. Никто из описанных персонажей не читает книг, не обсуждает культурные или политические события, что естественно для молодежи абсолютно любых поколений. Даже талант Ваньки, одного из главных героев, выписан довольно карикатурно. Все его «творчество» заключается в бряцанье на гитаре и орании пошлых песенок. Этим автор подчеркивает, что для обитателей общаги учеба и моральная целостность личности отнюдь не жизненный приоритет, а вот другие ценности этими молодыми людьми еще не найдены, и найдутся ли вообще.

Название книги как некая культурологическая аллюзия отсылает нас к образам русских храмов, выстроенных на месте страшного преступления. Храм как память о совершенном и место духовного очищения людей: молитвы и покаяния. Иванов помыслами и поступками героев повести строит новый антихрам, храм на крови обитателей общаги в переносном и прямом смысле. В антимире книги все перевернуто вверх ногами: настоящие чувства заменены императивом потребления, простые человеческие отношения – суррогатом. Существование героев сводится только к ежедневным попойкам и бесконечной, ни к чему не обязывающей, рефлексии.

Монологи героев о смысле жизни, любви, творческих исканиях очень тяжеловесны, неестественны и скупы на истинные выводы. Вряд ли молодые люди двадцатилетнего возраста могут так мыслить, а тем более говорить такими напыщенными фразами. Скорее всего автор сознательно вкладывает в уста своих персонажей столь ненатуральные слова, чтобы подчеркнуть пропасть между их истинными мыслями и мечтаниями и настоящими желаниями и поступками. Ведь говорят все герои книги, когда обсуждают высокие темы, очень красиво и литературно, а их действия сильно расходятся со сказанным.

В прологе книги совершается самоубийство, и на протяжении всей повести читатели могут только гадать, кто же решился вырваться из тупика лжи, безысходности, бездуховности, моральной нищеты, из антихрама таким ужасным способом?