Алексей
Иванов

Пермский писатель Алексей Иванов уже довольно давно стал в России основным источником информации о том, что такое Урал, уступая в этом качестве разве что Росстату. Начав с «Сердца Пармы», романа-доказательства того, что движение фронтира – это не сугубо американо-британское явление, и продолжив документальными «Хребет России» и «Горнозаводская цивилизация» Иванов методично представляет широкой публике уральский регион. Даже если не задаваться вопросом, а зачем это нужно одному из самых крупных писателей нашего времени, нельзя не отметить, что именно подобные проекты делают заезженную до дыр цитату из Андропова о том, что «мы не знаем страны, в которой живем» все менее актуальной.

Последняя книга Алексея Иванова «Ёбург» посвящена, как можно догадаться, Екатеринбургу. Точнее, тому промежутку времени, с 1980-х до середины 2000-х, когда город уже перестал быть Свердловском, но и Екатеринбургом в нынешнем его виде ещё не стал (отсюда и промежуточное наименование Ёбург), т.е. тем самым «лихим девяностым».

Книга собрана из исторических зарисовок, которые выстроены во взаимопоследовательном порядке и часто повторяют некоторые детали друг друга (тут, вероятно, сказывается опыт работы с Леонидом Парфеновым над фильмом «Хребет России»), техника, которая превращает текст в некий аналог средневековой хроники с присущей жанру глубиной и эпичностью. Лихости в этих зарисовках, конечно, достаточно.

Такие ёбургские явления как сообщество «Уралмаш» или фигуры вроде рейдера Павла Федулева и сейчас заставляют задуматься, а на какие ещё гражданские жертвы можно пойти, чтобы они не появились снова?

А уж раскрашенные талантом Иванова «кинжальный автоматный огонь», «калаши от бедра», «выстрелил её в голову просто потому, что было интересно – пробьет пуля череп?» и т. д. делают картинку какой-то совсем неприятно реальной. Сюда же идут подозрительно комплиментарно описанные городские self-made строители, «афганцы», экс-губернатор Россель и гомосексуальный епископ Никон. Все они — важная часть городского ландшафта, о котором не принято писать в путеводителях, но без которого понять регион нельзя.

Но, несмотря на все эти сочные вывороченные внутренности, организованная преступность и малоотличимая от неё региональная власть Ёбурга занимают не главное место в книге Иванова. Все-таки подобного «добра» хватало в девяностые в любом российском регионе и непосредственный интерес все эти истории представляют только для политического археолога.

Куда больше автора интересует влияние Ёбурга на российский культурный и социальный ландшафт.

Не стоит забывать, что депрессия, охватившая российскую культуру в девяностых, сжимавшая её в тисках все нулевые и крепко цепляющаяся за неё сейчас – родом из Екатеринбурга, родины чернухи. Сам Иванов определяет чернуху (в одном из очерков, посвященных Николаю Коляде – культовому театральному режиссеру-чернушнику) как «натуралистическое изображение убожества людей и жизни в целом». В принципе, такие фигуры как Илья Кормильцев (Свердловск), Алексей Балабанов (Свердловск), хедлайнеры русского рока («Агата Кристи», «Наутилус» и т.д. – тоже Свердловск) довольно споро сделали душную атмосферу промышленного города естественной для всей России. Насколько политическая культура, воспринятая и воспроизводимая Борисом Ельциным (Свердловск, конечно же) помогла в этом – тема для отдельного исследования. Однако это, безусловно, подтверждает тезис Иванова о том, что Екатеринбург – это не провинциальный город в привычном для России смысле этого слова. Пусть и через федеральный центр, но его влияние на Россию было огромным. В конце концов, этот же механизм реализовал в начале нулевых Санкт-Петербург.

Но и упрекнуть Иванова в том, что он поднимает чернушников на щит, объявляя их основным достоянием города, тоже нельзя – одновременно с ними в Ёбурге жили и работали такие люди как Владислав Крапивин со своей «Каравеллой», Владимир Пелепенко со своим музеем минералов или Лидия Худякова, построившая посреди покалеченного перестройкой города Литературный квартал. В книге Иванова много очень человеческих историй-подвигов. Свердловск – Ёбург – Екатринбург также стал первым в СССР и РФ городом, где были успешно и вполне естественно реализованы такие проекты как МЖК или общественное телевидение. Обоим этим событиям, их причинам и итогам Иванов уделяет довольно много места в книге.

Книга Иванова вышла очень полифоничной, но её скрепляет писательская этическая и эстетическая оценка рассказанных в ней историй.

Время от времени текст буквально скатываться в критическое эссе.

Это обеспечивает её единство и сильно упрощает восприятие огромного количества фактов. Вам не нужно проводить оценку событий самому – вам достаточно согласиться или не согласиться с Ивановым.

На рынке таких книг, конечно же, не хватает. Самым близким по форме, качеству и содержанию примером остается «Правый руль» Василия Авченко, изумительный портрет Владивостока и, может быть, две книги Александра Попадина «Местное время», посвященные Калининграду. Хотя, и Попадину и Авченко, конечно, не достает ивановского размаха.