Здравствуйте, Алексей! Перед Концом Света Иисус должен сойти на землю. И за него могут принимать лжепророков. Так говорит Писание. Следовательно, узнать Иисуса не так-то просто. Здесь уже - крохотный шажок до предположения, что Иисус сойдёт не "собственной персоной", а воплотится в человеке. И для этого шажка в Писании тоже найдутся предпосылки. Так что выдумщик-книжник, вроде моего Иоанна, вполне может сначала искать Иисуса среди людей, а потом и счесть, что Иисус воплотился в нём самом - Царь небесный в царе земном. (А. Иванов) Вообще-то Церковь всегда верила, что второе пришествие Господа Иисуса будет со славою , а не каким-либо тайным образом. В 24 главе Евангелия от Матфея читаем о втором пришествии: Как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого (стих 27), И увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою (стих 30). Толкования святых отцов на эти места вполне однозначны. Поэтому, несмотря на весьма часто встречающиеся в истории обострения эсхатологических ожиданий, попытки отождествить кого-то (в частности, себя) с Иисусом Христом крайне редки. Притом такие люди (типа корейца Муна или нашего Виссариона), мне кажется, стали появляться лишь в последние лет сто (если ошибаюсь поправьте). Таким образом, Ваш гипотетический выдумщик-книжник крайне специфический персонаж... Когда террор - тогда и властитель обожествляется. А взаимосвязь между этими двумя процессами, на мой взгляд, только в бессистемности террора. Чем же ещё можно объяснить? (А. Иванов) Мне кажется убедительным следующее объяснение. Правитель творит террор, т.е. действует жестоко и не обращая внимания на писанные и неписанные законы значит, чувствует себя вправе так поступать значит, знает нечто, что непонятно простым людям (а простому человеку часто трудно понять, что можно и нужно массово убивать соотечественников во имя государственных интересов или идеологических соображений) значит, правитель является существом высшего порядка, этаким богом (с маленькой буквы в языческом понимании). Соглашусь, что бессистемность террора существенно усиливает эту причинно-следственную цепочку. Впрочем, возможно, все это слишком заумные объяснения, и прав Некрасов: Люди холопского звания - / Сущие псы иногда:/ Чем тяжелей наказания,/ Тем им милей господа . С неизменным уважением, Александр
Уважаемый Александр. Конечно, вы во многом правы. Но и за мной кое-какая правота найдётся. Поэтому предлагаю оставить этот спор для более беззаботных времён. Или более актуальных. У нас тут с городом чёрт-те что творится, да и собственные мои дела стоят то на ногах, то на макушке, поэтому, право слово, - оставим спор для камина с сигарами. С уважением и благодарностью, Алексей
Алексей, добрый день. Скажите, пожалуйста, если бы не совместная работа с Лунгиным, результатом которой стали фильм и ваша книга, вы бы когда-нибудь написали про Ивана Грозного? У меня сложилось ощущение, что книга появилась на свет только как ваш ответ фильму, ваш взгляд на те исторические события. Отсюда и кинороманность книги: почти покадровые сцены, будто читатель смотрит на мир через видеокамеру, в книгу как в телевизор; ёмкость образов и диалогов, что присуще в большей степени кино- и драматургии; и вообще ладная скупость языка - отчего кажется, что вы свой сценарий просто немного раскрасили, вдохнули в него романности. Но, по мнению моему, на роман он не тянет. Это расширенный сценарий, или кинороман. Из идеи которого, мне кажется, могло получиться эпохальное полотно, вроде "Сердца пармы", в которое окунаешься как в другой мир. Я в "Летоисчисление" не окунулся. Прочитал, как кино посмотрел (хотя еще не смотрел). Вроде и объем книги соспоставим с "Географом", и тема сильнейшая... Но не торкнуло. Посмотрю фильм, спустя время еще перечитаю, может, и изменится мое впечатление. Может, и про те времена еще почитаю специальной литературы - и снова вернусь к вашей книге. ПС. С вашей легкой руки я подсел на краеведение. Если бы подобная книга была написана вами про одного из Демидовых, то я б с удовольствием полетел с автором по ее страницам. А так... кажется, что "Летоисчисление" - это книга, которой не было бы без фильма. ППС. "Тыквенные" к "лузгал семечки" вы специально приставили?:)) Шучу. Спасибо.
Уважаемый Евгений. "Тыквенные семечки" - это мой персональный привет вам. А "Летоисчисление" было бы всё равно, ведь я написал основной текст задолго до съёмок - и не так, как было снято. Хотя обратиться к теме Грозного меня, конечно, вынудил Павел Семёнович. Дело в том, что "Л" - единственный, наверное, мой постмодернистский текст. Пелевин пишет "буддистские" тексты, а я сделал "иконический". То есть, без психологической проработках персонажей - ведь икона не картина, без конфликта, который на иконе заменён взаимоположением героев, с равным соотношением реального и сакрального, с "обратной перспективой", где дельнее кажется ближним, и т.д. Многие иконописцы были исихастами - молчальниками, и едиственная возможность для исихаистического текста - его предельная киношность. Вот и получился кинороман до фильма. Надеюсь, когда-нибудь критики разберутся в такой хитрости построения текста, но я им очень горжусь и считаю с литературной точки зрения самым совершенным своим творением.
Вот Чиркунов скоро уйдет в полпреды Уральского округа. После него сгинут все мерзостные пришельцы. Это давно опробованный способ. Чиновнику, чтобы вырасти в карьере, нужно инициативу проявлять с прекрасным результатом. А он есть. Одних публикаций про Пермь - куча и т.п. А вы воююте. Мне интересно, и вот вопрос. Поскольку ваш голос имеет вес, а вы в оппозиции к культурным начинаниям Перми, может, вы тоже участвуете в акции карьерного роста нашего губернатора? Для привлечения внимания к его начинаниям. Интересно просто, до какого -то периода искренняя оппозиция, а потом? Когда ясно, что и ты часть карьерной акции.
Чёрт, вы меня раскололи! Мы с Маратом Гельманом на потеху прессе полгода лупцевали друг друга бамбуковыми палками, как белый и рыжий клоуны, чтобы протащить нашего импрессарио в директора цирка, а тут явился проницательный Штирлиц и вбил последний осиновый кол в крышку нашего гроба.
Уважаемый Константин. Ну, не знаю... Вообще-то меня часто гвоздили именно за излишний драйв и экшн. А вы говорите - мало их...
Уважаемый Алексей Викторович! Спасибо за ответ. Однако вот что я для себя сформулировал о книге Географ . Это иронично-гротескные байки-хохмы о муторной жизни заблудшего в географы интеллигенте-выпивохе 28-летнем Служкине, который никому не служит примером, о его маящихся в жизни знакомых и о его доморощенном экзистенциализме не быть залогом счастья никому, гордящегося тем, что преодолел соблазн любви к девочке, которая его любила, чтобы предпочесть одиночество. Когда он узнал, что Маша это дочь Угрозы, то ужаснулся от возможности такой тещи и предал свою любовь. Бить кулаком в глаз 14-летних подростков он уже научился, отказываться от любви научился, жить с нелюбимой женой научился, изменять жене научился, напиваться вдрызг научился, рисковать жизнью детей в опасном походе научился. Символична его поговорка: Я стою на асфальте, ноги в лыжи обуты то ли лыжи не едут, то ли я долбанутый. Есть точное русское слово обалдуй. Это он, Служкин. Это мы опилки перестройки, искореженный мусор рухнувшего СССР. Я получил неожиданное удовольствие от этой книги, но перечитывать ее не стану никогда. Извините, если был резок в своих словах. Книга у вас получилась замечательная!
Уважаемый Владимир. В вашем послании нет вопроса - мне нечего отвечать. Но мне показалось очень интересным ваше мнение о "Географе", поэтому я решил поместить этот пост.
Уважаемый Алексей Викторович! Спасибо вам за ответ. Вы действительно полагаете, что эпизод из Географа , когда Служкин ударил в школе кулаком в глаз своего ученика Градусова это реальность? Реальный Градусов с присными обязательно подкараулили бы Служкина вечером и вломили ему по полной. Такова жизнь, сами знаете. У меня есть еще вопрос. Вы считает, что если бы Служкин поддался эмоциям, и любовь между ним и Машей привела их к физической близости в том эпизоде в пекарне, то это было бы его нравственное падение? Вы написали здесь на сайте в своем ответе одному читателю, что Служкин реализуется как личность, потому что он умеет не брать того, что ему не принадлежит. Например - Машу. Почему "взять своё" - это поступок, а "не взять чужого" - нет? Отказ совершать зло - тоже поступок. Внутреннего покоя Служкина может лишить не ответная-безответная любовь, а совершённая им подлость. Служкин её не совершил - и, значит, ничего не лишился. В чем же подлость? Половой акт по взаимной любви с 14 летней девочкой это подлость? Подлость это когда обман и насилие. А когда девочка отдается в акте взаимной любви мужчине, то она всю жизнь будет ему благодарна за то, что взял ее, а не отверг. Даже, если у них нет будущего. Спросите это у самих девушек.
Уважаемый Владимир. Чем же вам приглянулся "Географ", если вы не согласны с основными контурами его "психологического рисунка"?.. По поводу "дать в глаз Градусову". Для хулигана получить в глаз - не большая катастрофа. Градусов знал, что заслужил свой фонарь самоотверженным трудом. И мстят чаще за публичное унижение, а не за побои - а Градусов получил в глаз без свидетелей. Градусов - не подонок, чтобы потом натравливать на Служкина своих шакалов. Градусов - хороший человек. Это одна сторона вопроса. Другая сторона. Лично я школьников в глаз не бил. Но несколько раз бил по шее, и очень сильно, и при всём классе. Я ничуть не боялся какой-то там мести шакалят, хотя, думаю, я - не самый сильный мужчина города Перми. И никогда никакой мести не было, ведь подонки - трусы, даже в своре. Такова жизнь, сами знаете. Проблема групповой мести, точнее, её несостоятельности в отношении Служкина, как раз и описана в сценке разгона банды Бизи Служкиным в одиночку. А вашу оценку близости между Служкиным и Машей я не разделяю. Я не хочу обсуждать эту тему, и - боже меня упаси - не пойду чего-либо спрашивать у девушек. Останемся при своих мнениях без дискуссии.
Уважаемый Алексей Викторович! Да, Географ я прочитал с большим интересом каждую главу, и эта книга мне приглянулась тем житейским юмором и иронией, которыми она буквально пропитана, благодаря вашему мастерству. Все герои книги очень узнаваемы для меня. Однако, есть некоторые эпизоды, о которых я уже сказал вам, которые резко поразили меня своим несоответствием той действительности, которую я знаю. Ударить в глаз 14-летнего школьника это просто чудовищно для учителя. Отказаться от реализации взаимной любви (разница в возрасте 14 лет вполне допустима) это неправильно. Вы автор и герои ваши. Книгу написали очень необычную. Печальную и веселую. Спасибо.
Уважаемый Владимир. И вам спасибо за хорошее отношение. А разница "действительностей" - дело житейское.
Уважаемый Алексей Викторович! Спасибо за чудесные книги "Сердце Пармы" и "Золото бунта". Имею пристрастие к исторической прозе, мастером которой вы являетесь. Честно сказать, смутил фильм Лунгина "Царь" по вашему сценарию. На мой взгляд, Зюганов о Чубайсе и то снял бы фильм объективнее. Но эту способность шутить я восстановила лишь спустя несколько дней после просмотра. Первые ощущения были резко негативными, какой-то "сатанизм для интеллигенции", озлобленный либеральный агитпроп. Но ваш спор с историком на этом сайте подтолкнул меня на приобретение книги, захотелось подержать в руках ту самую "резную златокованую шкатулку", из которой Лунгин вынул свой сюжет. Язык и стиль, как всегда, великолепны, но в споре о содержании я больше на стороне историка. Читала в свое время Р.Г. Скрынникова, специально сняла его "Ивана Грозного" с полки. Подтолкнул к этому ваш "спор в письмах" . При всем негативном отношении к Грозному, Скрынников не выставляет царя беспричинно беснующимся маньяком, а опричников - эсэсовцами. Скрынников отмечает и реальные боярские заговоры (пишет даже о попытке переворота в марте 1553 г.),и реальное предательство Курбского, и народное сплочение вокруг Ивана зимой 1564-1565 накануне опричнины, когда народ угрозой бунта заставил боярскую думу звать царя назад на престол. Где "одиночество деспота"? И после смерти народ его почитал, иначе зачем пошел бы в Смуту за его лжесыновьями? О жестокости забывать нельзя, но и это помнить нужно. Честно сказать, жаль, что прервалась ваша дискуссия с историком. Любопытство разбирает, что было в двух последующих письмах и ваших ответах. Эффект сериала?:) Вы достойно отстояли свое право на художественную фантазию, ну а он - немного буквоед и наркоман своей профессии, что тоже неплохо. Алексей Викторович, на просмотре "Царя" всей кожей еще раз ощутила, что в обществе не прекращается "холодная гражданская война" по вопросу о сути российской власти и истории. Не хотелось бы, чтобы противоборствующие лагери втянули вас в нее. В прежних своих книгах вы держались над схваткой. Ваше творчество нравится и упоминавшемуся Чубайсу, и Дуне Смирновой с Татьяной Толстой и нацболу Прилепину. Пусть и дальше ваши книги объединяют расколотое общество. После "Царя" стало немного тревожно: удержитесь ли в статусе общероссийского "беспартийного" таланта? С уважением, Лариса. Простите за длинное письмо.
Уважаемая Лариса. Жаль, что я вас разочаровал. Но ваше письмо навело меня на подозрения... С чего это умные и вменяемые люди засыпали меня градом упрёков за образ Иоанна, долбая по голове историческими фактами, будто я написал научную монографию, в которой перепутал Никона с Савонаролой? А не с того ли, что основные источники информации и авторитеты - Скрынников и Флоря? А мне гораздо ближе факты, аргументы и выводы А.Л.Юрганова - ничуть не менее уважаемого историка. Кто-нибудь вообще читал его книгу о русском средневековье и Грозном? Пять лет назад в Перми аналогичные споры были вокруг "Сердца пармы" - потому что все мои оппоненты читали "канонические" труды, а я предпочёл позицию историка-эмигранта Мосшега. Он меня убедил больше. И Юрганов убедил меня больше, чем Скрынников и Флоря. И я делал свою книжку, исходя из фактов и концепции Юрганова (за исключением само собой понятных искажений вроде "ровесников" или "год за два"). То есть, я получаю по мозгам вместо Юрганова? Или Юрганов - тоже моя художественная фантазия? Видимо, то, что из двух исторических версий эпохи я выбрал непопсовую, автоматически означает, что я выбрал какую-то "партию"? Судя по общественному негодованию - не иначе, как ЛДПР.
Здравствуйте, Алексей Викторович! Прочитал вашу книгу "Географ глобус пропил". Возникло ощущение разбитого большого зеркала - много осколочков (это главки вашей книги) и в каждом отражается наша знакомая действительность. Чтение этой книги затягивает, как щелкание семечек на скамейке. Грустно, конечно все заканчивается - одиночеством. У меня вот такой вопрос. Почему вы в этой книге часто неоправданно преувеличиваете и вводите в сюжет то, что быть не может. Например, географ бьет своего ученика Градусова. Это чушь! Такое невозможно в реальной школе. Геройски разгоняет шпану, избивающую его учеников. Это похоже на фантастический сон Служкина. Вообще, он ведет себя в школе, как санитар в психбольнице с ненормальными. Это гротеск, но мера к сожалению нарушена. Такое впечатление, что вы специально почти в каждой главе нагнетаете для привлечения интереса такие нелепости, которые зашкаливают. Ведь,например,очевидно, что учитель не мог не знать, что Маша дочь зауча Угрозы. Мне было интересно читать, но впечатление разбитого зеркала осталось.
Уважаемый Владимир. Апелляция к собственному опыту всегда неубедительна, но что поделать? В описаниях баталий Служкина и "зондер-команды" сколько угодно иронии, но никакого гротеска нет. Не то, чтобы в моей жизни всё было так, как описано, но было примерно такое - выволакивал негодяев из класса за ухо, пинал под зад, разгонял шпану. Мне было 22 года, отчего бы и не разъяриться? Правда, я не бухал и не приставал к девочкам, но это - уже от Служкина, а не от меня. Я и вправду не знал - и до сих пор не знаю, - фамилии завуча, ставшего прототипом Угрозы, а год назад узнал, что у неё есть дочь Маша, и она (завуч) страшно на меня оскорбилась. Я описал ещё не все кошмары, что творились тогда в школе. Потому что тогда всё стало бы натурализмом. И я никогда не смогу описать того, что увидел и узнал, когда водил в походы "трудных подростков" - а описанные дети - не "трудные", обычные. А разве в новостях время от времени вы не встречаете сюжеты про то, как учителя бьют детей? С чего бы, думаете? Моё желание написать "Географа" чисто формально появилось именно тогда, когда я впервые столкнулся с этим школьным беспределом и был потрясён его реальностью и повседневностью. Сам я работал в школе в 1992, "Географ" написан в 1995. Может, сейчас и не так. Но тогда и со мной было - такое. А я работал в школе не один. И таких школ по окраинам миллионного города Перми были десятки. И в стране - почти сотня миллионных городов. Кстати, из прототипов шести описанных "отцов" двое уже мертвы - армия и наркота, один поступил в университет. Так что эти ребята - не подонки. Я, в отличие от Козлова, писал не "Гопников". Два или три месяца назад мне сюда, на сайт, написал послание г-н Старков, который в романе - эпизодический герой. Сейчас это взрослый и состоявшийся человек. Если хотите, найдите его послание и удостоверьтесь, что я не соврал ни нотой.
Здравствуйте, Алексей! Пафос Ваших ответов на мои вопросы, конечно, ощущался, но я отчасти даже рад тому, что мне удалось дать Вам возможность выплеснуть своё наболевшее. В любом случае спасибо за живое общение!!! Почти сразу начал перечитывать книгу, пытаясь разобраться. Параллельно знакомился с вопросами-ответами на сайте. Оказалось, что не одинок в ощущениях. Артём, например, видимо понял и принял книгу так же, как и я, вопросы аналогичные возникли (выразил он свои ощущения гораздо живее и лучше, присоединяясь почти ко всему, а уж к его оценкам Ваших трудов полностью!) Проблема, мне кажется, кроется не в буквоедстве дотошных читателей , а в несоответствии жанра. Ведь Летоисчисление читатели по умолчанию начинают читать как исторический роман. А книга таковым не оказывается, поскольку её герои не совпадают с прообразами (например, по возрасту). Но это и не психологическая драма, помещённая в конкретный историко-географический контекст! В Сердце пармы , например, этот контекст играет огромную роль, но там не было таких раскрученных главных героев! Не идёт, разумеется, речь и об альтернативной истории. Что же это за книга такая получилась? Я думаю сказка! В сказке могут действовать одновременно исторические персонажи, выдуманные герои и волшебные создания ( страшный зверь Саранча , Апокалиптические Всадники), причём исторические лица не обязательно ведут себя так, как это задокументировано, более того, могут встретиться герои разных эпох! Есть сказки и про того же Ивана Грозного, и про Петра, да и у Гоголя Екатерина черевички Вакуле дарит! Если признать, что Вы написали литературную сказку, то многие исторические и буквоедские вопросы отпадут! Не только вилки окажутся в строку , но и маузеры в деревянных кобурах у опричников окажутся уместными! Останется действительно один вопрос Какие уроки из этой сказки могут извлечь добры молодцы? , который Вас и интересует в читательских отзывах. А насчёт аггелов - это принципиально для православной молитвы! Называя Михаила фактически предводителем демонов , Иоанн либо оговаривается (по Фрейду??), либо делает то сознательно, но в любом случае должен был получить отповедь от Филиппа. Если будет переиздание исправьте, пожалуйста. С уважением,
Уважаемый Михаил. Про аггелов - увольте. Текст этой молитвы мне прислал Павел Семёнович. Где он его откопал - я не в курсе. Но сам копать не буду. А пока своими глазами не удостоверюсь по первоисточнику, то останусь при таком написании. Хотя изменять что-либо в уже изданной книге - технически почти невозможно. А про всё остальное, пожалуй, вы правы. Может, мы и зря ломали копья. Хотя я не сказал бы, что "Летоисчисление" - сказка. Я бы назвал его православной мистерией, закамуфлированной под реализм. Я по-прежнему считаю, что мой Иоанн и реальный Иоанн - очень близки друг к другу. Но истоки моего образа - не в истории, а в мистериальном состоянии духа. Ведь этический конфликт царя и митрополита понятен однозначно, психологический конфликт я убрал, сделав Филиппа простым и ясным человеком, "крепким хозяйственником". Какой конфликт остаётся? Мистериальный. Для которого, кстати, биографические подробности героя и политические характеристики страны не важны. Видите, полемика с вами и с Артёмом заставляет меня проделывать ту работу, которую должны проделывать критики. А с критиками России не везёт, и мне тоже не везёт, тому примером - несостоятельность жанровых определений многих моих текстов.
Мое почтение, Алексей! Спасибо за ответ на мое послание от 15.11. Похоже, мы друг друга не поняли. Текст Ваш - его художественно-узорчатую составляющую - я оцениваю весьма высоко (рука не поднимется раскатывать в блин такую резную, златокованую шкатулку) - многие образы мерцают и не смаргиваются под веками, как после вспышки магния. И драма Ваша ("универсальная история о добре и зле") была бы чудо как хороша - если б была действительно универсальной, а ее персонажами были Царь Икс и митрополит Игрек из какой-нибудь Руритании или Зурбагана. Когда речь идет о столь краеугольно значимой для массового исторического сознания фигуре, как Иоанн IV - авторские художественные интерпретации должны отвечать хотя бы техминимуму достоверности (как в случае с созерцательным фаталистом Кутузовым из "Войны и мира"). Из другого Вашего поста: "Так что выдумщик-книжник, вроде МОЕГО ИОАННА, вполне может сначала искать Иисуса среди людей, а потом и счесть, что Иисус воплотился в нём самом - Царь небесный в царе земном". Эх, Алексей, Вы уж простите меня великодушно - ВАШ ИОАНН имеет весьма мало общего с историческим Иоанном. Мне более обоснованной кажется интерпретация иоанновых богоисканий, предложенная митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном (Снычевым): Царь воплощал в своем бытии заветы Иосифа Волоцкого - государь как церковный чин - игумен монастыря под названием Россия (отнюдь не богочеловек). Смотрите об этом подробнее в книге митрополита о царе "Самодержавие духа", а также в работе А.Н. Боханова "Самодержавие. Идея царской власти". За чтением Вашей повести часто всплывала в уме метафора: если снять яростный поединок двух борцов, потом при помощи видеоухищрений стереть изображение одного из них, то действия второго будут напоминать нелепое, юродивое кривляние. Так и с образом Царя в "Летоисчислении" - за пределами текста остались и реальный боярский саботаж, и умерщвление отравителями Анастасии Романовой, и "власовщина" Курбского, и заговоры, и измены, (а они были - перечитайте Скрынникова). Остались лишь хаотичные, бессмысленные и беспощадные, бессистемные репрессии - "для сакрализации царской власти" (по Вашим словам). Поймите, Алексей, народ чтил Иоанна еще ДО репрессий - иначе бы Царь не решился на блестящую шахматную комбинацию с отъездом в декабре 1564 г. из Москвы. Бояре были взяты народными толпами в осаду на митрополичьем подворье, боялись наружу выйти, чтоб не быть растерзанными. Народ требовал вернуть Царя. Сакрализация была уже ДО опричнины, и, опираясь на эту наглядно явленную народную любовь, Иоанн и развернул антибоярские репрессии. Когда я читал "Мессидж-Чусовая", ловил себя - как историк по ремеслу - на восхищении Вашей исследовательской работоспособностью, краеведческим пылом - такую гору фактографической породы промыть! Если бы Вы приложили к работе над "Летоисчислением" хотя бы десятую часть своих былых историко-исследовательских трудозатрат, повесть, уверен, получилась бы иной. Судя по Вашему ответу на мое послание, Вы отказываетесь вслушиваться в итоговый отзвук фильма, отказываетесь воспринимать его как лунгинский политический манифест. П.С.Лунгину, похоже, еще до съемок все с Иоанном было ясно. Идеологическое излучение фильма - прямолинейно-агитпроповское, утилитарно-западническое. У Лунгина специализация - тешить просвещенную европейскую публику аттракционами в стиле "дичь ля рюсс" - "Луна-парк", "Свадьба", ("Остров" неожиданно выпал из этой обоймы, но Савл в Павла так и не превратился) теперь вот и средневековая экспортная страшилка "Царь". О задачах для "внутреннего рынка": В русской политической культуре само слово Царь имеет противоречиво мерцающий сакральный оттенок - термин-икона. И судя по высказываниям Лунгина, он целенаправленно стремился десакрализировать это понятие, "разоблачить идею "твердой руки". Вы "промоушн"-интервью Лунгина читали (к нашему спору о либеральной жвачке)? Там же густейшая "милюковщина". И еще одна проблема. К Вашей чести - в повести нарочито подчеркивается народная кряжистость, хозяйственность Филиппа и его наивно-героическая простота в вере. В фильме, благодаря неизбывному шлейфу прежних ролей талантливейшего Янковского, все скатилось к стандартному конфликту - совестливый средневековый интеллигент и лютая власть. Вы предвидели такой эффект? С поклоном, Артем. Простите за пространность в выражении мыслей. P.S. Читаю Ваши посты и самокритично задаю себе вопрос: не отвлекают ли подобные мне корреспонденты талантливого писателя от главного его предназначения. Сколько же времени, наверное, отнимает у Вас эта переписка. Нет ли здесь прокрастинации (откладывания настоящего дела, настоящего Текста)? Многие ко мне присоединяться ждем от Вас новых книг.
Уважаемый Артём. Беседовать с вами интересно и поучительно. Но боюсь, что в беседе мы растекаемся во все стороны. На мой взгляд, надо определиться конкретнее. Если бы я был полностью удовлетворён фильмом Павла Семёновича, я бы не писал книжку. Но если я её написал, то хочу отвечать только за неё, а не за фильм. Ваши упрёки фильму надо адресовать фильму. У меня - книжка. "Летоисчисление", а не "Царь". Нельзя выискивать в книге то, что оставлено за её рамками. "Судите произведение по законам, которые в нём содержатся". Глинская, Шуйские-Бельские, Адашев и Анастасия, Курбский, Казань и Астрахань, Ермак и Годунов, убийство сына, Строганов и Воротынский, Шибанов и Щелкалов, и очень-очень-очень многое другое из эпохи Иоанна - за рамками текста. "Летоисчисление" - не "Мессидж-Чусовая". Здесь не всякое лыко в строку. Я, признаться, удивляюсь, насколько охотно люди скатываются вместо разговора о конкретном тексте к демонстрации своих исторических познаний. Так я ведь и не соревнуюсь. На мой взгляд, участие исторических обоснований в образе моего Иоанна всё-таки больше, чем в образе толстовского Кутузова. Разве вялый толстовский Кутузов 1812 года - тот же, что пылко и самочинно брал Измаил? Но это не важно. Не надо подвёрстывать литературу к истории. Литература - не иллюстрация. Если мы спорим на тему "такой или не такой Иоанн был в действительности?" - то эта тема для романа не главная. А Филипп - такой был? А Малюта? А Штаден? Говорить имеет смысл лишь на тему "состоялся или нет художественный образ героя". В ответ я слышу: "Нет, потому что Иоанн был не такой!". Вот-те здрасьте. Это бессмысленно, как бессмысленно мерять одну бесконечность другой бесконечностью и говорить, что одна из них бесконечна неправильно, потому что не так, как другая. А лишать меня права художественной трактовки - как-то уж запоздало. Не "тренируйтесь на кошках", то есть, на мне, а начинайте сразу уж с корифеев - с Шекспира, с Вольтера. А можно и с римлян. А можно и с Гомера. Если же, на ваш взгляд, художественный образ не состоялся, то его несостоятельность надо мотивировать событиями романа. И в таком случае нельзя "видеоухищрениями" стирать антагониста. Роман - вещь ансамблевая по определению.
Мое почтение, Алексей! В двух своих предыдущих письмах я выразил сомнения в некоторых концептуальных тезисах Вашей повести и постарался сии сомнения обосновать. Во-первых приписывание Иоанну кощунственных претензий на боговоплощение. Ни богословские тексты Царя, ни практика царского благочестия не дают тому никаких оснований. Это, действительно, Ваш фантазийный копирайт. Во-вторых - смысл спонтанных и хаотичных репрессий, по Вашему мнению, - в нагнетании чистого ужаса для сакрализации собственной власти. Я же - попытался Вам объяснить, что власть Иоанна в глазах народа стала священной еще ДО репрессий, ДО опричных лютостей - следовательно, сакрализация власти не может быть ЦЕЛЬЮ репрессий, она была ПРЕДПОСЫЛКОЙ оных: царелюбивый народ выдал Иоанну карт-бланш на искоренение боярских измен. В-третьих - в Летоисчислении нет реального исторического фона ( никто не подводит итогов хозяйственно-политической деятельности ), стерты контуры вызовов, которые пытался отразить царь. Один из борцов стерт компьютерной программой, и действия второго борца Иоанна выглядят немотивированным садистским юродством. Главная слабость и неправда Вашей повести не в ее наличном содержании (только его Вы и призываете оценивать), а в неполноте этого содержания, в отсутствии исторических реалий, угроз и опасностей (я утомил Вас перечислением оных в прошлом посте), без которых личность Иоанна становится лишь плоской страшной маской, а его властная практика спонтанным злодейством . На все эти аргументы Вы отвечаете просто: а я ТАК вижу, не отнимайте у художника священного права на вымысел и т.д. Долой историческую достоверность, пусть ею кормятся тщеславные всезнайки с их утомительным, крохоборским буквоедством. Не честнее было бы переименовать ВАШЕГО Иоанна в какого-нибудь Калибана IV (в подражание Шекспиру, о котором Вы упомянули)? Поезд ушел, книга издана, фильм вышел, тренируйтесь на кошках. Аминь . Спасибо за совет. Жаль только, что тысячи Ваших читателей и миллионы будущих телезрителей (уверен телепоказа не миновать) примут сгусток Ваших ярких, искусных по стилю! - фантазий (произвольно именованных МОЙ Иоанн ) за верное и глубокое историческое свидетельство о русском XVI веке, за достоверный портрет одной из многомерных, сложных и трагических персон отечественной истории. Вы ответственности не чувствуете? (предвижу контраргумент пусть учат историю по учебникам, а не по фильму и повести, не лукавьте 97% зрителей и читателей ни одной монографии не откроют). Ну что же. Изверг так изверг. Вы правы поезд ушел. P.S. О пылком Кутузове и толстовских домыслах о его фатализме. К старости Михаил Илларионович действительно стал инертен: Барклай, Раевский, Беннигсен, Вильсон в одну мемуарную дуду обвиняют его в малоподвижности и недостатке инициативы в 1812. Увы, сии обвинения стали общим местом и в современной историографии Отечественной войны, начиная с перестроечной монографии Н.А. Троицкого 1812. Великий год России (1988 г.), имевшей в свое время эффект разорвавшейся бомбы. Мое мнение: дерзко требовать молодой измаильской прыти от старого человека, перенесшего два тяжелейших ранения в голову. Так что толстовский Кутузов ближе к исторической достоверности, нежели Ваш Иоанн. Простите за крохоборство и не сочтите тщеславным щеголянием . Остаюсь поклонником Вашего визионерского дарования и блестящего литературного стиля.
Уважаемый Артём. Что ж, позиции обозначены ясно, аргументы приведены, но переубедить друг друга нам не удалось. Думаю, в споре на этом можно поставить точку. Спасибо вам за драйв и яркую энергетику. PS. И спасибо за следующие два письма, которые я не поставил, как вы и попросили. Очень честно и благородно с вашей стороны. Горжусь тем, что у меня есть такие читатели.
Доброго времени суток, Алексей Викторович. Большое спасибо за Летоисчисление - долго ждала Вашей новой книги и не разочарована. Совершенно по-новому, не похоже на то, что было раньше, и это, по-моему, тоже отлично. Из любопытства полезла поискать в сети отзывы и пришла в дикое удивление почему-то ни одна из рецензий и профессиональных, и любительских оценок не попала , на мой взгляд, в суть книги. Такое ощущение, что люди читали что-то другое, потому что не увидеть весьма очевидных вещей например, того, что Филипп вовсе не гуманист просто невозможно. А у Вас нет такого ощущения, что книгу не очень-то поняли и пытаются оценить исключительно по внешней канве событий? С уважением, Insi
Уважаемая Insi. Спасибо. У меня такое же ощущения от знакомства в реакцией на эту книжку. Очень странно. Не знаю, как расценить.
Спасибо за предыдущий ответ! Я уже после того, как задал Вам вопрос, можно ли считать Вас бытописателем, поменял свое мнение. Я понимаю, что этот термин установился давно, но просто я его никогда не знал. А сейчас мне кажется, что таких писателей критически не хватает в школьной литературе. А спросить я Вас хотел о статье в Коммерсант_Власть: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1271908 Вы ее читали? Очень хочется Ваших комментариев, а лучше ответной статьи на сайте. А еще не расскажете про проект 12-ти томной энциклопедии пермских писателей? Спасибо Вам большое!
Уважаемый Андрей. 12-томный проект "Пермь как текст" - не энциклопедия пермских писателей. В этом проекте собраны тексты, которые форматируют Пермь как социо-культурный феномен. Аналогов этому проекту в российском книгоиздании нет. Здесь собраны и художественные произведения (от женской прозы до фантастики), и публицистика, и краеведение, и история, и социология, и филология, и культурология. Один том - поэзия. Пока что вышло 9 книг из 12. Изначально я договаривался с властью, что все книги выйдут к июню этого года. Разумеется, продинамили. О чём книги - я писал в статье "Пермь как Next", она на этом сайте в разделе "Полемика". Два моих предисловия к двум книжкам - "Понимать правильно" и "Бунт примирения" - в разделе "Статьи...". Из своего я включил в эту серию цикл "Уральская матрица" и эссе "Город со смыслом" (тоже в разделе "Статьи..."). Статью О.Кашина в "Коммерсанте" я читал, с Олегом - беседовал. Мне статья понравилась, но, по-моему, из неё удалили "зубы" - самые интересные стороны ситуации: воровство чиновников от культуры, предопределённое коррупционными бюджетами, и неравномерность распределения средств - скажем, на музей М.Гельмана - 150 миллионов в год, на художественную галерею - 19. Про то, что у меня, к примеру, есть проекты, альтернативные гельмановским, поскольку у меня вообще альтернативное понимание региональной культуры, я прочитать и не рассчитывал, поскольку самостоятельное мнение заМКАДышей в столице никого не интересует.
Здравствуйте, Алексей Викторович. Вчера купил "Летоисчисление". Читать буду до фильма, чтоб были свои образы, а не актеры. Категорически не согласен с обложкой. Разрешите вопрос не по творчеству. В 66 году в Перми сняли фильм про Ивана Семенова. Отличный фильм, но его совсем не показывают по центральным каналам, наверное, по вашему местному только. Что это? Авторские права Перми, или нежелание каналов показывать ретро? Знакомы ли Вы с В. Воробьем (Семеновым), он ведь тоже известный пермяк? Спасибо за книги и проекты. Ждем "Хребет". Ставлю подпись под Кын-проектом. Новосибирск, Иван.
Уважаемый Иван. Спасибо за поддержку. С В.Воробьём я не знаком, хотя после фильма он ничуть не затерялся. Фильм считаю шедевром. Почему его не показывают - а по местному телевидению тоже не показывают, - понятия не имею. Не думаю, что тут вопрос авторских прав. Просто, видимо, некуда ставить - кругом Урганты и Канделаки и прочий криминал.
